Глава IV. О деньгах, ценах, стоимости, капитале и пр.

«Миллионеры не используют в финансах астрологию. Миллиардеры – да!»

J.P. Morgan

Люди обожают давать советы другим. Зададимся вопросом: а как вы относитесь к советам? Как часто говорите себе или вслух: «О, отличная идея, брат! Я до этого не додумался». Согласитесь, такие откровения достаточно редки среди нас. Однако чтобы расти над собой, нам нужно иногда посмотреть на ситуацию иначе, как бы чужими глазами. Но как это сделать, если мы отказываемся услышать дельное предложение от других? Казалось бы, очевидная польза, ан нет! Всегда с этой темой непонятки какие-то. Иногда мы отмахиваемся от советов из чистого упрямства. Мы хотим всё делать по-своему. Пусть даже знаем почти наверняка, что действуем опрометчиво, а перспектив практически никаких!

Бывает, что мы отказываемся от советов только из страха. Нас пугает, что мы можем предстать в невыигрышном свете перед другими или показаться некомпетентными. Мы боимся ущемить свою гордыню. Как же, если уж мы сами не додумались, как решить проблему, разве может кто-то другой сделать это? А случается (почему нет?), что данный нам совет оказывается неудачным, и мы зарекаемся впредь жить не своим умом. Вот здесь и начинает прослеживаться тенденция, которую иначе как парадоксом не назовёшь! Как правило, игроки не следуют хорошим чужим советам, зато охотно внимают рекомендациям шулеров всех мастей. В первой главе мы упоминали о них. Как всегда, причиной, побуждающей нас отдаться во власть экспертов, являются алчность и страх. Специалисты сулят нам золотые горы, и мы ведёмся как дешёвые фраеры (это алчность); полагая, что если не прислушаемся к их мнению, то совершим крупную ошибку (это страх). Как только вы избавитесь от подобного страха и алчности, то поймёте, что создать личное благополучие можно только своими руками.

Скажем словами не мальчика, но мужа: «Если я собираюсь делать деньги, то должен взять ответственность за это на себя». Целиком, всю и без остатка. Сегодня и завтра. Прокладываю ли я при том при этом свой собственный «никем не пройденный маршрут» как поётся у В.С. Высоцкого или иду в чьём-то фарватере – без разницы. Удачная торговля, изобилие и радость должны исходить от вас и только от вас, а не от других людей. Остерегайтесь заимствованных суждений – почти все прекрасные идеи относительно случайных результатов противоречат принятой в финансовом сообществе мудрости.

Вот утренняя мантра для всех нас грешных, произноси вместе со мной: «Я сильнее собственного страха и мудрее собственной алчности». Не ленись повторять её ежедневно. Помни, у тебя всегда есть широкий выбор инвестиционных инициатив; ты никогда не зажат в своих действиях и не загнан в угол критическими обстоятельствами; ты никуда не спешишь и никогда не опаздываешь. Облигации, акции, инструменты денежного рынка, сберегательные счета, недвижимость, предметы искусства или собственное деловое предприятие – вот только часть существующих возможностей. Сложно выбрать? Не то слово! Скажу тебе сейчас «один очень умный вещь, только ты не обижайся, пожалуйста». Сегодняшние рынки – это совсем не то, что ты о них думаешь. В новом тысячелетии, например, усложнение понятий «инвесторы» и «эмитенты» привело к тому, что различие между двумя широкими категориями акции и задолженность стало менее значимым.

Ты в этом месте задержись, не спеша, подумай над тем, что это значит. Это значит, что всё, написанное более пяти лет назад о фондовом рынке и бирже (заметь, правильно написанное), о способах разумного инвестирования и методах успешного дейтрейдинга на основе фундаментального и технического анализа – приведёт тебя сегодня в финансовый тупик, где тебя поджидает кирдык или койка в Кащенко. Нынешняя экономика и вправду больна. Люди на бирже давно торгуют не нефтью, а бумагой, называемой фьючерсами. Но именно они, а не обладатели нефтяных месторождений, определяют цену на чёрное золото. Потому что объёмы продажи виртуальной фьючерсной нефти в разы превышают продажи нефти реальной. Так виртуальный мир направляет реальность в нужную сторону. И шо ж мы бедные будэмо робыть?

Моё предложение в этом смысле весьма простое: прими хороший совет, коль повезёт его услышать. Я полагаю, что глупо было бы не прислушиваться к мнению тех, кто уже добился многого в этой жизни. Чего никак не скажешь об аналитиках, если рассматривать их успехи в сфере биржевой торговли. Наверное, можно сформулировать и так: ценный совет тебе, скорее всего, доведётся услышать мимоходом, а дерьмовый товар продавцы будут старательно навязывать. Что нам остаётся? Думать! А думать вас учили в школе и в ВУЗе? Меня – не учили. Думать – это творческий процесс, когда ты ищешь ответ на вопрос, – на который ты ответа не знаешь. Лично я вынужден был этим заниматься, когда сдавал экзамен, плохо подготовившись. Шалопай. Причём умудрялся получить пятёрку (не всегда, правда). В жизни этот навык мне здорово пригодился, и не раз! А если ты ищешь ответ в памяти – это не думать – это вспоминать. Понятна принципиальная разница? Вывод – вникать нужно в смысл рассуждений успешных трейдеров, а не тупо копировать методику; и не слушать наукообразных рекомендаций горемык экспертов, начитавшихся книжек. Кто эти книжки – учебники, пишет? Ну, опять же преподаватели, со степенью магистра MBA (которые на бирже не торговали!). Да мало того, когда они пишут свои книжки, прочитав кучу чужих научных трудов (а не на основании личного опыта) – то ещё отбрасывают то, что сами не понимают, а им бы как раз нужно было бы это понять. Плюс (или минус?) они ещё и главного не замечают.

Вы знаете, что в любом деле и в любой книжке есть такая штука – главное, и затем много-много второстепенных подробностей. Знаете? Так вот, очень легко, как в басне у И.А. Крылова, именно слона, и не приметить. Что преподаватели и делают. Они именно главное всегда и пропускают! Если бы они его увидели – то давно бы уже работали на себя, а не на дядю. Дальнейший материал, поэтому, взят из высказываний практиков, а не словоблудия теоретиков. Достаточно актуально здесь будет вспомнить слова английского экономиста Питера Оппенгеймера: «Никто никому не должен верить как Господу Богу или Его пророку. Достаточно просто слушать человека, который заставляет думать».

Скелет любой цивилизации – экономика. Экономика работает на потребление. Была тут недавно одна экономика, которая работала на идею – танки всякие делала, асуанские плотины строила, производила самые крупные в мире шагающие экскаваторы и немыслимое число чугунных чушек на душу населения (ну, ты помнишь). Умерла. И страну за собой потащила… Америку иногда называют страной с церковной душой. А СССР был городской страной с деревенской душой. И пока Деревню до донышка не вычерпали – держались как-то. Но как только завершился процесс урбанизации, закачалось имперское здание с гнилым скелетом и рухнуло. Потому что только простодушное крестьянское население можно увлечь великой идеей или одной религией, а Город-гедонист – только конкретными вещами. В Городе любая религия растворяется, даже такая задорная, как коммунистическая.

Что же касается добровольного ограничения потребления, которое вдруг подняло голову на Западе, то это просто самоубийство. Вспомните, всего 4 % самодеятельного населения обеспечивает целую страну едой, работая в сельском хозяйстве (фермеры в штатах и Европе). Ещё процентов пять работают в сфере производства, делая жизнеобеспечивающие вещи. А остальных куда девать, если все вдруг станут настолько сознательными, что ужмут потребление до минимального? Загнать в концлагеря? Кормить бесплатно? Занять сизифовым трудом, заставив рыть какой-нибудь Беломоро-Балтийский канал или запускать спутники с помощью гигантской рогатки?

Сейчас эти люди, составляющие подавляющее большинство населения в цивилизованных странах, заняты в тех сферах, которые нужны не для элементарного выживания, а нужны для хорошей цивилизованной жизни. Это адвокаты, продавцы новых моделей сотовых телефонов и компьютеров, кинематографисты и циркачи, официанты и учёные, экскурсоводы и брокеры в паре с трейдерами. Это страховые агенты и стилисты-визажисты, пилоты пассажирских лайнеров и повара, производители видеомагнитофонов, водки, обоев, горных лыж, компьютерных игр… – в общем, практически все. Возможно ли это – практически всех вынуть из процесса производства товаров и услуг? Возможно ли при том – свернуть экономику? И что тогда останется?

Да, слава богу, что люди придумывают себе занятия, разрабатывают всякие разные штуки, которыми заинтересовывают других людей и заставляют их покупать, то есть крутятся, работают, платят налоги, которые частично идут на финансирование фундаментальной и прикладной науки. Что, в свою очередь, приносит плоды в виде дальнейшего улучшения качества и количества жизни, а также в виде идей по поводу охраны окружающей среды. «Новая экономика» кажется загадочной и трудной для понимания, потому что общество в целом, и экономисты в частности, имеют смутное представление о том, как работала «старая экономика».

Общественные науки и политическая экономия Маркса получили своё развитие, когда университеты и каста профессоров занимали положение, близкое к власти (хлебосольной кормушке) в уже сложившейся капиталистической парадигме. За немногими исключениями, интеллектуальное сообщество, придав квазинаучный статус допущенным экономическим ошибкам, приняло государственное вмешательство в свободную торговлю, государственный контроль над денежной и кредитной массой, пагубную политику безответственных бюджетных расходов и инфляционный экспансионизм, как кошерные аксиоматические принципы. И развило их в безнадежно сложную систему терминов и математических уравнений, запутывающих самые очевидные, фундаментальные и важные экономические проблемы. Экономисты разных стран создавали сложные модели, впечатляющие во всех отношениях, если не принимать во внимание их абсолютно неверное в теории и бесполезное на практике представление об экономической реальности. Уже отправная точка их рассуждений содержала ошибку.

Представляли ли они правую или левую часть политического спектра, главенствующая цель оставалась одной и той же – построить всё охватывающую теорию, которая сводила бы экономику до уровня сложной, но всё же доступной для понимания и управления системы, в которой нет проигравших участников. И всё это для того, чтобы избежать ненужных трений и социальной несправедливости в регулировании и перераспределении потоков материальных ценностей. Утопия. Идеи любого такого учёного-экономиста лучше всего можно охарактеризовать словами из песни уже упоминавшегося мной В.С. Высоцкого: «Он, гад, над нами издевался, ну сумасшедший, что возьмёшь?»

Большой (в нашем деле) человек Эдвард Г.Г. Симмонс, бессменно руководивший три десятка лет Нью-Йоркской фондовой биржей, декларировал в 1926 году следующие (только не смейтесь) бессмертные тезисы: «В настоящий момент призыв “стабилизировать экономику” слышен на каждом углу. Но слишком мало его сторонников когда-либо достаточно точно определяли, что они имеют в виду под словом “стабилизация”. Некоторые уверены, что стабильность цен состоит в их постоянном повышении. И действительно, большинство людей чисто по-человечески высказывают максимум энтузиазма из-за программ по стабилизации экономики, при которых сами они, вероятно, получат наибольшую прибыль. С другой стороны, должно быть, очевидно: если деловую стабильность узко определять как полное отсутствие перемен и бесконечное сохранение существующих экономических условий, то весь прогресс и изобретения должны быть исключены как факторы из нашего будущего экономического процветания. Поэтому очевидно, что реальная эффективность стабилизации любой данной ситуации в экономике во многом зависит от обстоятельств, и усилия по стабилизации не должны предприниматься без должного рассмотрения и анализа.

Программы по стабилизации экономики, когда они доведены до искусственных и завышенных размеров, несомненно, сталкиваются с экономическими законами, которые, в конце концов, оказываются непреодолимыми. Столетие назад прославленный философ воскликнул: “Свобода! Какие преступления совершаются во имя её!” Современного философа можно было бы оправдать за такую же ремарку о стабилизации, если некоторые из псевдостабилизирующих планов, так настойчиво предлагаемых для всех отраслей экономики, были бы действительно и внезапно приведены в действие.

Однако, несмотря на все неудавшиеся попытки злоупотребить планами по стабилизации экономики, каждый понимает, что ненужные, неразумные и неоправданные изменения в экономических условиях почти везде пагубны и плачевны. Собственно говоря, усилия по стабилизации экономики серьёзно и насущно заложены самим развитием всей цивилизации. Действительно, с материальной стороны цивилизацию можно было бы определить как процесс устранения или, по крайней мере, уменьшение риска и опасности каждодневной жизни. Медленно, но, тем не менее, постоянно цивилизация уменьшает ежедневный риск физического насилия над человеком. Она всё же замечательно поработала, чтобы сократить риск заболеваний и болезней. Поэтому не приходится удивляться, что в сфере экономики, не меньше, чем в политическом и медицинском аспекте жизни, цивилизация всё больше и больше постоянно требует подобного прекращения предотвратимых рисков, сопутствующих индивидууму в его экономической жизни. Хотя, несомненно, огромная популярность лозунга “стабилизировать экономику” относительно свежа, корни движения уходят глубоко в историю. Сознательно или несознательно, желание иметь более надёжные и устойчивые экономические условия на протяжении многих веков подталкивало к прогрессивному законодательству и стимулировало развитие разумных экономических методов. Но только в последние пятьдесят лет, когда непомерные риски войны и болезней стали шаг за шагом отступать перед развивающейся цивилизацией, человечество смогло выделить время от своей озабоченности борьбой за существование, чтобы подумать о борьбе за уровень жизни.

Практические возможности человека позволяют ему обеспечивать себя пищей, одеждой, кровом и развлечениями. По мере того как риски войны и болезней с прогрессом цивилизации уменьшаются, риски, сопутствующие экономической жизни человека, всё больше и больше требуют к себе внимания и творческих усилий. Поэтому вполне вероятно, что существующее движение, направленное на стабилизацию бизнеса и экономики, окажется одной из огромных проблем нашего века. Таким образом, реальное достижение в сокращении ненужных экономических рисков есть нечто большее, чем точное решение лишь абстрактной экономической проблемы. Это необходимый вклад в лучший и более полный расцвет цивилизации, даже в самых высоких, духовных её аспектах. Оно непосредственно способствует более интенсивному и удовлетворяющему образу жизни, свободе и стремлению к счастью всей человеческой расы.

Америка имела больше оправдания постоянным беспорядкам и переменам в экономической сфере на этапе своей рискованной и неопределённой юности, чем в настоящее время, когда Соединённые Штаты столь очевидно достигли более высокого уровня экономической зрелости. Сегодня многие из нас могут вполне отчётливо вспомнить большие экономические кризисы, произошедшие в нашей стране в 1907 году, в 1914 году и ещё раз в 1920 году – все на протяжении последних двадцати лет.

Несомненно, никто из нас не решился бы вести свои дела во время другого кризиса подобного рода, если бы смог его избежать. Практически всеобщее мнение американских бизнесменов выдвигает общий вопрос сегодняшнего дня: “Могут ли экономические катастрофы действительно предотвращаться в будущем за счёт стабилизации экономики, и если да, то как?” Безусловно, в решительных совместных усилиях, которые американский бизнес предпринял после паники 1907 года для предотвращения другого такого происшествия в будущем, одним из наиболее важных и конструктивных достижений были полная реконструкция механизма американской экономики. В том числе, развитие новых экономических организаций (ФРС) и новой практики деловых отношений, способных уменьшать и смягчать чрезмерные и опасные экономические перегрузки в будущем. Хотя человеческая натура изменяется очень мало, тем не менее, бизнесмены нашей страны в значительной степени стали гораздо разумнее и хотят больше использовать в своей собственной работе разумную предусмотрительность и осмысленную сдержанность.

Но что, вероятно, ещё более важно – за последние двадцать лет у нас весьма существенно улучшились обычные методы, при помощи которых в нашей стране делается бизнес. И весьма значительно выросли и усовершенствовались те кредитные учреждения, по которым так тяжело и неизменно приходятся удары экономического кризиса. Наиболее бросающимся в глаза примером только в этом направлении, несомненно, является создание нашей замечательно стойкой и гибкой Федеральной резервной банковской системы». Прекрасный панегирик. До сих пор актуально! Потом были: фондовый крах 1929 года (и не только), вторая мировая война, атомная бомба, СПИД и т. д.; и ничего, однако! Что тут можно сказать? Мы, русские, можем, конечно, произнести: «Жить стало лучше, жить стало веселее!», но, думаю, на обозримом мировом экономическом пространстве, нас не поймут.

Безрадостные размышления о равновесии и порядке были ошибочно перенесены учёными на систему («живую» экономику), чьё нормальное капиталистическое состояние априори характеризуется постоянным изменением и ощутимым разрушением, вплоть до аннигиляции. Кто-то выигрывает, и кто-то проигрывает, одно предполагает другое, всегда есть победитель (пусть даже это «калиф на час»), который обладает качествами, наиболее выигрышными при данных правилах игры. Важно понимать, что в любой момент подобного круговорота общее количество массы и энергии точно такое же, каким оно было вначале. Любую долю массы и энергии, которая кажется потерянной, можно где-то обнаружить.

Закон сохранения энергии, например, помогает понять, почему сообщения в новостях о триллионах долларов, которые «исчезли», «испарились», «пропали» во время спадов фондового рынка, абсолютно неверны. Деньги, подобно энергии, никуда не исчезают, они просто куда-то переходят. Американский фондовый рынок при падении с максимума в ноябре 2007 года к минимуму, достигнутому в марте 2009 года, потерял 50 % своей стоимости, или 8,15 трлн долларов. (Даются весьма разные оценки, можно спорить.) Но эти деньги не исчезли. На каждого инвестора, который купил акции, когда их цена достигла максимума (а потом стала снижаться), приходился трейдер, которому удалось продать свои акции по максимальной цене.

Наша модель не может быть точным описанием всех сил и факторов, которые влияют на рынок. Любая модель – это неизбежное упрощение реальности. Ключевой вопрос для любой модели состоит в том, может ли она дать полезные идеи и прогнозы и можно ли, тестируя эти идеи и прогнозы, разработать ещё лучшую модель – индивидуальную. Только тогда, когда личность, навыки и способности трейдера соотносятся со специфическими требованиями среды, могут возникнуть оптимальные пары «личность-среда», которые, в конечном счёте, определяют личный успех в биржевой торговле.

Успех приносит участнику статус. Как говорит киногерой Олега Табакова: «Деньги, и только деньги, могут сделать из мужчины – джентльмена!» Насколько он прав? Или не прав? Утверждают, что у всего на свете есть две стороны. Как у монеты. Но у фондовой биржи есть только одна сторона. Это не сторона быков и не сторона медведей, это искусство попадать в цель (то есть приумножать свой капитал). Чтобы понять и всей душой принять (что ещё сложнее) это общее правило, потребуется гораздо больше сил и времени, чем на овладение множеством технических приёмов спекулятивной игры на бирже. На фондовом рынке – человек так быстро приспосабливается к новым условиям (став джентльменом), что теряет чувство реальности и близкой перспективы (прискорбно, но факт).

Нормальному человеку не нужно много времени, чтобы забыть о бедности. Вот чтобы забыть о прошлом богатстве, нужно времени гораздо больше. Думаю, дело в том, что деньги создают новые потребности или делают их более многочисленными. Я имею в виду, что, когда мужчина заработал большие деньги на бирже, он очень быстро забывает о том, как их экономно расходовать. Но вот когда он теряет деньги, ему долго приходится отвыкать от привычки их тратить. Чтобы научиться, чего не надо делать, лучше всего – потерять всё, что имеешь. А когда знаешь, чего не надо делать, чтобы не терять деньги, начинаешь учиться тому, что надо делать, чтобы выигрывать. Тот, кто это понял, уже начал учиться. Вы должны научиться открывать свои собственные сделки и управлять ими, ничто другое долго работать на вас не будет. И для начала, нужно осознать себя личностью!

Если под индивидуумом мы понимаем контроль в последней инстанции, буквально неделимое, то индивидуум всё больше выглядит, как полная иллюзия. Анализ взаимодействия тела, мозга и генов в разных ситуациях обнаруживает, что нет никакой контролирующей инстанции. Гены запускают разные химические реакции тела, но в свою очередь гены активируются мозгом, чьи решения сами по себе есть инстинктивные реакции на внешние стимулы, воспринимаемые телом. Можно сказать, что решения принимает ситуация, но поскольку мы сами есть часть ситуации, то неизбежно вовлекаемся в цепь обратной связи без начала и конца. Никто ничего не решает!

То, что мы обнаруживаем на месте индивидуума, которого считали существующим реальным объектом – это временный паттерн, некая турбулентная рыночная экономика в микроформате, на которую влияет множество как значимых, так и малозначительных меняющихся факторов и противодействующих сил. Всё дело в игре, а судьба переменчива. Именно поэтому, ни один серьёзный игрок, как настоящий джентльмен, не думает много о деньгах. Когда ты делаешь верный ход, деньги – это просто верные слуги, а ты – господин.

Не потеря денег, а ошибка – вот что действительно вредит и кошельку и душе. Но чтобы сделать выводы из своих ошибок недостаточно быть умным и образованным – нужны: мудрость, опыт и много времени.

Лучший подход к анализу конъюнктуры рынка это движение сверху вниз, то есть: – сначала рассмотреть фундаментальные экономические принципы, приводящие в движение весь макроэкономический цикл; – затем изучить производные тренды на фондовых рынках (рынке акций, облигаций и рынке товарных фьючерсов), рассматриваемых в целом; – и, наконец, исследовать отдельные акции, облигации и фьючерсы. Тут требуется фундамент для идентификации экономических истин и заблуждений, лежащих в основе рыночных трендов. Вооружившись (мысленно) экономическими фундаментальными принципами, можно рискнуть идентифицировать причинно-следственные отношения, лежащие в основе циклических периодов бумов и банкротств, к существованию которых в современной истории мы так привыкли. Что, впрочем, не мешает нам попадаться каждый раз как… Почему столь немногие экономисты предвидели кризис? Потому что линзы, через которые они смотрят, испорчены. Вся макроэкономика в значительной мере – это недоразумение, основанное на посылках Дж. М. Кейнса. А кейнсианство имеет такое же отношение к экономике, как астрология к астрономии. Люди должны, наконец, понять, что экономика опирается не на потребление, а на сбережения. Экономический рост возможен только благодаря сбережениям: наша система называется капитализм – от слова капитал.

Рассматриваемые как фундаментальные экономические принципы: производство, накопление, инвестиции, капитал, прибыль и убытки – не имеют никакого отношения к деньгам и кредиту. Мысль, что совокупный спрос определяет уровень производства, а движущей силой экономического прогресса человечества являются деньги и кредит, является в высшей степени вводящей в заблуждение. Существует нерушимая цепь, вызывающая экономический рост; первое звено этой цепи – производство – основополагающее условие человеческого выживания. Но одно лишь производство не может привести к росту – рост требует накоплений. Простые накопления – это материальные средства экономии времени, которое в будущем может быть использовано на достижение иных целей. Капитальные накопления происходят из простых накоплений и состоят из излишков, направляемых на инвестирование в будущий процесс производства. Независимо от уровня анализа капитальные накопления влекут за собой ещё один ключевой экономический фактор производства – технологические нововведения. Под ними следует понимать любую форму по-новому применяемого знания, то есть любой новый метод применения капитальных накоплений. Пока будущее остаётся тайной за семью печатями, сэкономить не значит заработать.

Предприниматель развивает концепцию, как использовать ресурсы для будущего производства. Затем этот индивидуум или группа инвестирует накопления во временной или материальной форме, чтобы превратить идею в действительность. Делая это, они рискуют. Если им сопутствует успех, они дают жизнь новым товарам и услугам, пожиная выгоду, или прибыль, как положительный результат того, что подвергали риску свои накопления. В случае неудачи они терпят убытки, теряя плоды предыдущего производства, то есть накопления потребляются. Нужно помнить, что, вкладывая накопления, человек рискует всегда. Фрэнк Найт однажды заметил: «Каждый шаг в производстве – это спекуляция на соотношении ценности денег и произведенного продукта». Иметь накопления, вообще, рискованно по двум причинам. Во-первых, вы можете потерять часть их независимо от способа вложения (например, недвижимость может пострадать от превратностей погоды). Вторая причина не столь очевидна: завтра вы не сможете купить на ту сумму накоплений, которой располагаете, столько же, сколько сегодня, поскольку цены на товары всё время растут с большей или меньшей скоростью. Обратите внимание, в этой цепочке мы использовали большинство общепринятых терминов, связанных с экономикой и финансами без единого употребления слов деньги или кредит. Деньги и кредит – не более чем технологические нововведения, делающие первородную цепь производства и экономического роста более эффективной, управляемой и измеряемой.

Деньги необходимы для бухгалтерского учёта, оценки и торговли в рыночной среде. Кредит – это средство торговли аккумулированными накоплениями в сложной экономике. К сожалению, многие экономисты приравнивают деньги к богатству, а кредит – к источнику нового богатства. В сложной рыночной экономике деньги и кредит стали абсолютными и жизненно важными технологическими звеньями в цепи: оценка, производство, накопление, инвестиции, нововведения и обмен. По мере усложнения экономической активности деньги и кредит становятся обязательными условиями экономического прогресса и роста, но только если они понимаются и применяются согласно их базисному значению. Анекдот в тему: «– Эта смородина красная? – Нет, чёрная! – А почему красная? – Потому что зелёная!». Аналогично, при неправильном (искажённом) понимании и применении, кредит и деньги (короче, зелёные) по осени созревают и дают урожай – ведут к периодическим красным бумам и чёрным спадам, то есть образуют экономический цикл.

Посмотрим на шуршащие купюры имеющие множество степеней защиты – без вожделения. Что мы видим? Деньги – средство расчётов – наиболее легко продаваемый товар, приобретаемый людьми, потому что они хотят предложить его в более поздних актах межличностного обмена. Деньги – предмет, служащий как общепринятое и используемое всеми средство расчётов. Это их единственная функция. Все другие функции, приписываемые деньгам, лишь специфические аспекты их единственной первичной функции, функции средства расчётов. Экономическая ценность денег на рынке в том, что они позволяют личностям продлевать период времени между продажей их изделий и приобретением изделий и услуг других.

Люди приобретают деньги, потому что не могут немедленно удовлетворять свои потребности, путём прямого обмена излишков своих продуктов (включая услуги) непосредственно на другие продукты. Например, на любовь. Вместо этого они предпочитают накапливать деньги в ожидании возможности удовлетворить свои желания в несколько более отдалённой точке времени (в том числе, собирать калым на свадьбу), используя их в косвенном обмене. Стоимость товаров и услуг измеряется в денежных единицах (по договоренности), а вот стоимость самих денег – это вопрос индивидуального восприятия и суждения человека об их потенциальной покупательной способности.

Обе эти меры стоимости могут быть определены только на рынке, регулируемом спросом и предложением. Экономика состоит из многих рынков; каждый рынок состоит из личностей или групп, занятых в процессе оценки и межличностного обмена, являющемся постоянным динамическим процессом. Единственная цель денег – облегчать торговлю при неопределённых и изменяющихся обстоятельствах. Более того, деньги сами по себе инструмент изменения. Каждое изменение экономических данных приводит (деньги) в движение и делает их движущей силой новых изменений. Каждое смещение во взаимном отношении обменных курсов между различными не денежными товарами не только вызывает изменения в производстве и распределении, но и провоцирует изменения в денежном отношении и, таким образом, дальнейшие перемены. Можно смело утверждать, что деньги стали материальным проявлением того виртуального мира, в котором сегодня живёт каждый человек, задолго до того, как философы придумали эти слова. Вот откуда ноги растут у того поразительного явления, насколько по-разному трактуется их роль в экономике. Деньги – это, по сути, мираж, который увидеть можно, а дойти до него нельзя. Деньги – взять в руки можно, а оценить всю совокупность форм и проявлений, которыми их наделил человек – удастся лишь приблизительно. Люди накапливают деньги только потому, что они верят, что их потребности будут удовлетворены лучше, если некоторое время подождать, будь то дни, месяцы или годы (а, спрашивается, на чём собственно основана – эта вера?).

Представление каждого человека о том, что принесёт будущее, различно, желания людей различны, причины, по которым люди держат в заначке определённые суммы денег, также различны. Иными словами, суммы денег (наличных), которые отдельные личности решают сохранять, а не тратить сегодня, зависят от их заинтересованности в потреблении или инвестировании сейчас в сравнении с будущим. Все экономические оценки делаются в контексте подготовки к будущему. Без этой перспективы не было бы никакой экономической активности. Как верно подметил негр из бородатого анекдота: «Слушай, янки – зачем мне горбатиться на твоей плантации, чтобы сначала собирать бананы, чтобы потом продавать их, чтобы заработать деньги, чтобы после ничего не делать? Если я и сейчас – лежу под пальмой, ничего не делаю!» Вот такой, имеющий право на существование взгляд на ценности (материальные и духовные). Впрочем, не нами, но точно подмечено: «Сколько людей – столько мнений!»

Рынки составлены из личностей, а каждому индивидууму необходимо по самой его природе жить согласно основным принципам экономики – определять альтернативы, оценивать их, выбирать цели, решать, сколько тратить или инвестировать, и рисковать своим временем и/или накоплениями. И всё ради торговли – обмена менее желаемого сейчас состояния на ожидаемое (в туманном будущем), более желательное состояние. Все они (участники рынка) могут ошибаться, неверно оценивать перспективу как индивидуально, так и коллективно. Силой, заставляющей личность или группу личностей действовать, чтобы обменять одно состояние на другое, является восприятие стоимости.

Стоимость не заключена в товарах, предназначенных для обмена, или в объекте возможной будущей инвестиции. Стоимость – субъективная мера оценки – может относиться к одной из двух категорий. Потребительная стоимость – это чисто психологическое отношение между представлением личности о своих желаниях и представлениями, насколько хорошо и своевременно рассматриваемые товары удовлетворяют эти желания (оно мне сейчас очень надо?). Инвестиционная стоимость – это психологическое отношение между представлением личности о том, что дёшево, а что дорого, основанное на субъективном понимании относительной важности компонентов процесса при определении цены данного объекта (оно того стоит?).

Чтобы преуспевать, трейдер должен уметь отличать одно от другого. Когда вы как профессиональный спекулянт или инвестор знаете, что большая часть участников рынка ошибаются в своём восприятии, возникает ситуация, которую можно условно назвать «возможностью Сороса», то есть нечто, на чём можно нажиться, используя своё владение фундаментальными факторами экономики, но только в контексте понимания ошибочности направления господствующего мнения. Выдохшийся бум вселяет в публику убеждение, что всё проходит. Не то чтобы покупатели сделались более разборчивыми, но слепые закупки остались в прошлом. Меняется состояние умов. Пессимизм оказывается модным даже без того, чтобы цены резко пошли вниз. Достаточно того, чтобы рынки стали вялыми и оставались такими некоторое время. В ходе каждого инвестиционного бума перспективные компании создают, прежде всего, чтобы быть в струе (сегодняшние нанотехнологии), если не исключительно для того, чтобы извлечь выгоду из всеобщего стремления владеть акциями (нас это пока не сильно касается). Иногда компании (фирмы, предприятия) организуют слишком поздно (всё уже украдено до нас).

Причина ошибки в том, что организаторы тоже люди, и им не хочется думать, что бум когда-нибудь кончится. Более того, неплохо попытать удачу, когда возможная прибыль ещё достаточно велика. Когда правит бал безумная надежда, вершины прячутся за облаками. Слушай, я прямо стихами заговорил. Средний человек видит только одно. Акции, которые никто не хотел покупать за 12–14 долларов, неожиданно прыгают до 30, а когда этот рекорд становится привычным, они выскакивают на уровень 50. Дальнейшего роста просто быть не может. Но потом цена доходит до 60, до 70 и 75. Тут уже все уверены, что эти акции, которые еще несколько недель назад никто не брал за 14, больше расти, не могут. Дальше – некуда! Вот почему аутсайдеры, которым хватает ума, чтобы не покупать по самой верхней цене, расплачиваются за это тем, что не берут свою сверхприбыль. Но они доходят до 80, а потом и до 85. И вот тогда средний человек, который никогда не думает о ценности, но всегда только о ценах, действиями которого руководит не понимание условий, но смесь страхов и надежды, становится на самый лёгкий путь – он отбрасывает мысль, что бесконечный подъём невозможен.

Но ажиотаж, он и в Африке – ажиотаж. Во время бумов большие деньги сначала делает публика – на бумаге. Эта прибыль игроков так и остаётся на бумаге. Даже отхватив свой куш, и вовремя выйдя из игры, ещё никто не сумел удержаться, чтобы не поставить по второму разу. И, естественно пролететь, как фанера над Парижем. А вот реальные деньги публики, отстоявшись (как пена в пивной кружке) на самых высоких ценах год или полтора куда-то исчезают бесследно, оседают в чьих-то глубоких карманах.

Рынок, в принципе, существует только потому, что есть такой непознанный феномен – имя которому цена. Каждый серьёзный игрок должен понимать смысл цены. Цена – это точка пересечения кривых спроса и предложения. Понимаете – точка! А с точки, какой спрос? В реальной (не книжной) экономике, цена – это как гравитационная сингулярность: некоторая область нашего пространства-времени, в которой кривизна пространственно-временного континуума обращается в бесконечность или терпит разрыв, либо метрика обладает иными патологическими свойствами, не допускающими точной физической интерпретации. Термином цена, как экономической составляющей (компонентой), в своих математических расчётах ежедневно пользуются бухгалтеры, фондовые аналитики, инвесторы, спекулянты и прочие специалисты. А цена (в действительности) – это элемент психоанализа, понятие из арсенала психиатров. За высоким забором в Кащенко кого только не встретишь. И на бирже тоже! На рынке есть три группы торговцев: продавцы, покупатели и не определившиеся.

“Предложение” – это то, что продавец просит за свой товар. “Спрос” – зависит от того, что покупатель предлагает за него. Продавцы и покупатели всегда противостоят друг другу. Покупатели хотят купить как можно дешевле, а продавцы хотят продать как можно дороже. Если представители обеих групп будут упорствовать, сделка не состоится. Кривые линии спроса и предложения станут параллельными. Отсутствие сделки означает отсутствие цены, только высказанные желания продавцов и покупателей. У продавца есть выбор: ждать, пока цена вырастет или согласиться с меньшим предложением за товар. У покупателя тоже есть выбор: ждать, пока цены упадут, или заплатить за товар продавцу больше. Сделка заключается, когда на мгновение (через минуту один из них пожалеет, что прогадал) достигнуто согласие двух умов: радостный «бык» соглашается на условия продавца и набавляет, или же энергичный «медведь» соглашается с условиями покупателя и продаёт чуть дешевле.

Присутствие интересующихся товаром, пока не определившихся игроков оказывает моральное давление и на «быков», и на «медведей». Когда покупатель и продавец торгуются в уединении, они могут спорить спокойно, не торопясь. Оба должны шевелиться быстрее, если они торгуют на бирже. Они знают, что окружены толпой других игроков, которые могут вмешаться в спор в любой момент. Покупатель знает, что если он колеблется слишком долго, то другой игрок может забрать его товар. Продавец знает, что если он будет держаться высокой цены, то другой игрок может вмешаться и продать дешевле. Толпа ещё не определившихся заставляет продавцов и покупателей нервничать и идти навстречу друг другу. Сделка совершается, когда два мнения совпадают. Каждая отметка на вашем биржевом терминале соответствует сделке на нервах между продавцом и покупателем. Покупатели покупают, потому что ожидают роста цен. Продавцы продают, потому что ожидают, что цены упадут. Кто из них прав? Продавцы и покупатели торгуются в окружении толпы колеблющихся игроков. Дурдом, психушка!

По мере изменения цен или просто с течением времени участники запросто могут сменить амплуа – стать продавцами или покупателями. Покупки «быками» толкают рынок вверх, продажи «медведями» тянут его вниз, а присутствие массы сомневающихся заставляет события разворачиваться быстрее, вызывая в продавцах и покупателях потребность пошевеливаться. Игроки прибывают на рынок со всего мира: лично, через компьютеры или через брокеров. У каждого есть возможность купить или продать. Каждая цена отражает сиюминутный, временный консенсус всех участников рынка, выраженный действием. Цена – это психологическая категория, мгновенное совпадение мнений «быков» и «медведей». Цены создаются массами игроков: продавцов, покупателей и сомневающихся. Динамика цен и объёмов продаж отражает массовую психологию рынка.

Вам нужно знать, что вы анализируете, прежде чем вы начнёте покупать и продавать акции, фьючерсы или опционы. Любые расчёты справедливой цены – это самообман! За каждой точкой на графике стоит толпа игроков. Консенсус между участниками постоянно меняется с течением времени. Иногда он устанавливается в относительно спокойном, а иногда в крайне бурном окружении. В спокойное время цены изменяются маленькими приращениями. Когда толпа удручена или довольна, цены начинают прыгать. Представьте себе торги за спасательный жилет на борту тонущего корабля. Вот так и ведут себя цены, когда массы игроков начинают эмоционально относиться к тенденции. Разумный игрок пытается выходить на рынок в спокойное время и получать прибыль (уходить) в бурные периоды.

Технический анализ фактически изучает на финансовом рынке эти колебания массовой психологии, используя для наглядности происходящих событий всевозможные графические построения. Каждые торги являются битвой между «быками», получающими прибыль от роста цен, и «медведями», получающими её от их падения. Цель технического анализа состоит в том, чтобы узнать сравнительную силу обеих групп и поставить на победителя. Если «быки» много сильнее, вы должны покупать и удерживать. Если «медведи» много сильнее, вы должны продавать и продавать немедленно. Если оба лагеря примерно равны по силе, разумный игрок стоит в стороне. Он позволяет задирам драться друг с другом и вступает в действие только тогда, когда достаточно уверен в том, какая сторона победит.

Цены, объём и число открытых контрактов (Open Interest) отражают поведение толпы. Равно как и индикаторы, основанные на них. Это делает технический анализ похожим на опрос общественного мнения. Оба сочетают науку и искусство. Они научны, поскольку используют статистические методы и компьютеры. Они артистичны, поскольку для точной интерпретации полученных результатов используется суждение эксперта.

Мне ещё не довелось (может, просто не везёт?) встретить специализированную консультационную фирму по инвестициям, которая опровергла бы старое и не слишком лестное определение биржевых маклеров как специалистов, «которые знают всему цену, но совершенно не знают, что чего стоит». Зато гонору и амбиций у них …, вполне на сотню вновь прибывших на рынок новичков клиентов хватает, чтобы запудрить им мозги. «Акции, недооценённые сегодня, обязательно вырастут в цене завтра» – вот типичная логика рассуждений при выборе акций. Такой подход, возможно, объясняет, почему акулы с Уолл-стрит придерживаются такого невысокого мнения о «мелких инвесторах». Начало массовой покупки акций мелкими инвесторами-новичками для искушённых наблюдателей, как правило, означает, что цены акций на рынке слишком высоки. И наоборот, момент, когда последний профан, стремясь спасти хоть часть вложенных денег, с ужасом избавился от последней акции, для профессионалов означает, что цена снизилась до оптимального уровня – пора покупать.

А тем временем, очередная партия «мелких» инвесторов-обывателей проклянёт тот день, когда они решили «поиграть» на ценных бумагах, и даст обет забыть дорогу на биржу раз и навсегда. Жаль только, что от их горячих, местных идиоматических выражений не икается многочисленным фондовым гуру различных мастей! Всякий раз, когда аналитик присваивает акции «справедливую рыночную цену», помните: единственная истинная мера стоимости – это стоимость признаваемая рынком. Аналитик знает не больше вашего, просто его невежество в большей степени систематизировано и обосновано. Нас старательно зомбируют, пытаясь внушить «прописные истины».

Приведу короткий пример. Цитата (довелось неоднократно встречать в учебниках различных авторов): «Существуют различные критерии оценки стоимости акции. Однако покупателя в первую очередь интересуют перспективы получения прибыли, потенциальные дивиденды и финансовое состояние компании. Цена акций определяется этими тремя основополагающими факторами, поскольку именно ими руководствуются инвесторы, сравнивая акции с другими доступными им инвестиционными возможностями. Для оценки акций на Уолл-стрит часто пользуются двумя показателями: коэффициент цена-прибыль и норма дивидендного дохода. Разобраться в них не так сложно, как кажется на первый взгляд». Конец цитаты.

Ну, и понеслись дальше: реки, раки, буераки! Оно вам надо? Вы сами, лично, смотрели бухгалтерскую и финансовую отчётность компаний? Не поддавайтесь на это промывание мозгов! Стоимость субъективна и постоянно меняется. Цена акций – это фикция! Важно лишь то, верит ли рынок оценке аналитика, а точнее тому, что он тут наплёл. Если вы считаете, что акция или группа акций «переоценена», обязательно включите в свой анализ фактор преобладающей оценки рынка. Тот факт, что стоимость субъективна – что люди оценивают вещи по-разному – с одной стороны, побуждает людей торговать, а с другой – делает возможным для обеих сторон получать прибыль. Несмотря на то, что мотивы у каждого инвестора разные, все покупают акции с единственной целью – получить доход. В наших российских условиях, где выплачиваемые по акциям дивиденды чистая формальность, реальный доход можно получить только от продажи акций. Но если ты сегодня продал, то по какой цене стоит покупать их завтра? Или не завтра? Или не покупать? И какие именно? Вот в этом состоянии временного помутнения рассудка и берут нас (игроков) за жабры вышеупомянутые консультанты.

Конечно, пока я держу акции, я заинтересован в том, чтобы они росли и росли, но всё же, как поётся: «Приходит время, с юга птицы прилетают, снеговые горы тают и не до сна!» Продав, в какой-то момент, свои активы мне очень хочется теперь увидеть цены гораздо ниже тех уровней, где я закрыл сделку. Медведи, ау, вы где? Теперь мне не до сна. Когда идёт игра на понижение надо держать ухо востро! Я уже тысячу раз отмечал, что никакими манипуляциями нельзя обрушить цены акций и удержать их там. И в этом нет ничего загадочного. Причину легко поймёт каждый, кто даст себе труд полминуты об этом поразмышлять.

Вообразите себе, что крупный спекулянт совершил наезд на акции, то есть опустил их цену ниже их действительной стоимости. Что непременно должно за этим последовать? Против этого спекулянта немедленно начнут работать инсайдеры, скупающие собственные акции. Те, кто знает, чего на деле стоят акции, обязательно станут их скупать по выгодной цене. Если же инсайдеры не способны скупать собственные акции, значит, общие условия таковы, что они не могут свободно распоряжаться собственными ресурсами, но ведь такие условия невозможны на рынке быков.

Когда люди говорят о наездах на рынок, они неявно предполагают, что такие наезды есть нечто неоправданное, почти преступное. Но ведь продажа акций в расчёте на понижение, по цене ниже их действительной стоимости, – это очень опасное дело. Хорошо бы не забывать, что, если после наезда курс акций не начинает расти, значит, компания не осуществляет скупку собственных акций, а значит, наезд не приходится считать неоправданным. Если же наезд на акции был действительно неоправданным, тогда цены не остаются на нижнем уровне. Я должен определенно заявить, что в девяноста девяти случаях из ста так называемые наезды представляют собой совершенно оправданное падение цен, иногда ускоряемое действиями опытного биржевика. Но сколь бы большими средствами он ни располагал, он не может произвольно вызвать такое падение цен.

Теорию, что большая часть неожиданных или особенно резких падений цен является результатом игры на понижение, изобрели, скорее всего, для облегчения жизни тем спекулянтам, которые на самом деле в рынке ничего не понимают и играют как слепые, а потому предпочитают не думать самостоятельно, а верить всякому вздору. Ссылка на наезд, которой неудачливых спекулянтов так часто утешают их брокеры и финансовые аналитики, представляет собой просто перевёрнутый совет. Разница вот в чём: медвежья наводка – это отчётливый и ясный совет продавать без покрытия. А перевёрнутый совет, то есть объяснение, которое ничего не объясняет, служит одной цели – удержать человека от разумной продажи без покрытия. Если курс начинает резко падать, то совершенно естественное дело продавать эти акции. Для этого есть надёжная причина, – ты её не знаешь, но можешь на неё положиться, а потому такие акции следует продавать. Но если акции падают в результате наезда крупного биржевика, лучше такие акции не продавать, потому что, когда он завершит свою операцию, цена обязательно полезет вверх. Так продавать или покупать?

Стоит вспомнить о тех инвесторах, которые опрометчиво покупали акции в начале 1930 года, сразу после Великого краха, когда цены упали на 50 %. Они здорово попали на бабки, ведь акции упали потом ещё на 80 %, пока не достигли нижнего уровня в конце 1932 года. Не следует забывать и об осторожных инвесторах, которые продавали акции в начале 1955 года, когда индекс Dow Jones вырос втрое по сравнению с 1949 годом и наконец-то опять достиг уровня 1929 года. Уже через девять лет цены стали вдвое выше уровня 1929-го и 1955 годов. В обоих случаях ожидаемый возврат к общепринятой «норме» не состоялся: нормальный уровень сместился на другую позицию. Обсуждая вопрос, в какой степени схождение к среднему определяет поведение рынка, мы, по сути дела, выясняем, можно ли предсказать цены, и если да, то, что для этого надо. Не ответив на этот вопрос, ни один инвестор не может знать, чем он рискует.

Понятие схождения к среднему значению породило многие системы принятия решений с их философскими обоснованиями. И понятно почему: превращение большего в бесконечно большое или малого в бесконечно малое маловероятно. До небес деревья не растут. Если победители всегда будут побеждать, а проигравшие всегда будут в проигрыше, экономика выродится в жалкий конгломерат гигантских монополий, а средние и мелкие компании практически исчезнут. Некогда прославленные монополии Японии сейчас пребывают в состоянии упадка – непреодолимый наплыв импортных китайских товаров обеспечивает схождение цен на их акции к среднему и постепенно ослабляет их экономическое могущество. Но, осторожнее с выводами! Уступая, как водится, искушению экстраполировать тенденции прошлого в будущее, нужно назвать три причины того, почему схождение к среднему может быть таким ненадёжным ориентиром в процессе принятия торговых решений.

Во-первых, иногда оно осуществляется так медленно, что любое возмущение цен снижает очевидность процесса. Во-вторых, оно может быть настолько сильным, что на подходе к среднему значения начинают колебаться вокруг него с повторяющимися нерегулярными отклонениями в обе стороны. Наконец, само среднее может оказаться нестабильным, так что его вчерашнее значение сегодня может быть вытеснено новым, о котором нам ничего не известно. В разгар кризиса рискованно предполагать, что процветание уже за углом, исходя только из того, что до него всегда было рукой подать. Никто не знает, что будет завтра, и проще предполагать, что оно будет похоже на сегодня, чем ждать неведомых перемен. Кажется, что выгоднее покупать акции, которые уже имеют опыт роста, чем те, что раньше стояли как вкопанные. Рост цен внушает нам представление о процветании компании, а падение – о её затруднениях. Зачем же выходить из общей колеи? Профессионалы не реже дилетантов пытаются избегать риска в игре. Например, в декабре 1994 года аналитики брокерской фирмы Sanford С. Bernstein & Co. пришли к выводу, что специалисты, которые предсказывали больший чем в среднем рост котировок акций, постоянно завышали прогноз, в то время как пессимисты постоянно занижали его. В среднем, констатировали аналитики – прогнозы не сбываются. Последствия понятны: акции с розовыми перспективами взлетают до небес, тогда как акции с мрачными перспективами рушатся в пропасть. Причём, практически мгновенно – всего за два, три года! Затем вступает в действие принцип схождения к среднему. Наиболее реалистичные и уравновешенные инвесторы покупают активы, пока большинство других продаёт, и продают, когда другие спешат купить.

Перечитаем вместе отрывок из книги Томаса Р. Демарка “Технический анализ. Новая наука”: «Новички на скачках, как правило, делают ставки на вчерашних победителей. Обычно шансы в таких случаях равны пятидесяти к одному, и подобная игра почти никогда не приносит успеха. Опытные игроки всегда тщательно анализируют ситуацию и делают ставки осмотрительно и реалистично; ожидание успеха вчерашних лидеров – удел новичков. Конечно, подобное иногда случается, но это такое же исключение, как выигрыш в зале игровых автоматов Лас-Вегаса.

То же самое относится и к фондовому рынку. Взгляды неопытных трейдеров всегда устремлены на акции, принесшие в прошлом наибольшие прибыли. Однако история доказывает, что акция или отраслевая группа, хорошо зарекомендовавшая себя на одном бычьем рынке, скорее всего не сможет повторить свой успех во время следующего подъёма. Для того чтобы эти падшие ангелы вновь стали лидерами, рынок должен пройти в своем развитии целый ряд циклов. Не слишком искушённые (и некоторые опытные) трейдеры игнорируют этот факт и часто попадаются в ловушку.

Здравый смысл подсказывает, что по мере того, как цена опускается все ниже и ниже, владелец акции несёт убытки. Чтобы произошёл значительный подъём цен к новым максимумам, акциям необходимо преодолеть предложение, созданное теми, кто поторопился купить их в процессе падения. Сколько раз, не успев заключить сделку, вы наблюдали, как цена тут же начинает двигаться в противоположном вашим ожиданиям направлении?

Сколько раз вы говорили себе, что ликвидируете позицию, как только окажетесь на безубыточном уровне? Чтобы цена снова начала повышаться, либо владельцы акций, оказавшиеся в убытке, должны удерживать свои позиции по этим акциям, либо их предложение должно быть поглощено. Если же цены на акции устойчиво растут, достигая новых максимумов, то разочарованных покупателей, несущих убытки, не существует. Соответственно, ни у кого не может возникнуть желания закрыть позицию на безубыточном уровне. Поэтому предложения, способного помешать росту цен, в этом случае в принципе не может возникнуть.

Некоторое время я занимался скупкой дешёвых акций, но, оценив их перспективы в свете возможных волн предложения, я быстро отказался от этого занятия. Мои исследования доказали, что лучше всего покупать те акции, цены на которые продолжают устойчиво расти, в то время как рынок в целом движется горизонтально, поскольку они способны преодолеть закон тяготения, выраженный в виде рыночных индексов. Обычно такие акции являются лидерами на любом сильном рынке. И, наоборот, в то время как рынок движется горизонтально перед понижением, лучше всего продавать акции, цены на которые устойчиво падают, достигая новых минимумов. Как правило, такие акции являются лидерами при последующем всеобщем падении фондового рынка».

Результаты всегда печальны для тех, кто следует общей тенденции. Когда инвесторы слишком бурно реагируют на новую информацию, забывая при этом о долговременных тенденциях, обычно, механизм схождения к среднему превращает средних «победителей» в «проигравших» и наоборот. Это превращение осуществляется с известной задержкой, которая создаёт возможности для извлечения прибыли (мы уже упоминали принцип Сороса). Можно с уверенностью утверждать, что сначала фондовый рынок слишком сильно реагирует на краткосрочные новости, а затем реагирует слишком слабо в ожидании новых краткосрочных новостей противоположного характера. Причина этого достаточно проста. В целом цены на акции отражают положение дел в компании. Инвесторы, которые слишком сконцентрированы на краткосрочных тенденциях, пренебрегают множеством фактов, свидетельствующих, что взлёт прибыльности компаний по большей части недолговечен.

С другой стороны, компании, попавшие в затруднительное положение, не могут пассивно скользить в пропасть. Их руководители примут трудные решения и наведут порядок или потеряют работу, а их место займут другие, более расторопные. Схождение к среднему, в кадровых вопросах, исключает другой поворот событий.

Кстати, поговорим о прибыльности акций и других активов инвестора. В своём истинном значении прибыль появляется не в процессе нашей торговли, а при производстве излишков, признаваемых рынком как экономические ценности, или экономические товары. Торговля – это механизм, с помощью которого прибыль максимизируется, но она не является её источником. Экономическая ценность – это средство удовлетворения испытываемой потребности, признаваемое рынком как таковое и являющееся достижимым; это понятие включает в себя и товары, и услуги. Богатство – это накопление не потреблённых экономических ценностей в любой форме, которую они могут принять; это основной источник накопления и, следовательно, экономического роста. Прибыль, которую извлекает трейдер в процессе торговли, появляется вслед за производством излишков; иными словами, её не сделать, если бы прибыль, как было ранее определено, не была уже получена. Задача профессионального спекулянта (если свести её к основам экономики) – исправлять ошибки других людей, переориентируя и направляя капитал для лучшего использования в соответствии с законом спроса и предложения. Его бизнес (и мой тоже) – делать прибыль исключительно на торговле активами, причём во многих случаях эта прибыль действительно означает чей-то убыток.

По сути дела, ты можешь заработать временный контроль над неудачно вложенным другими участниками капиталом и направить его, если повезёт, на более производительное использование (иными словами, они были не правы – ты прав, в данном случае). В сущности, ты покупаешь со скидкой накопления, потерянные теми, кто ошибся, пойдя на этот инвестиционный риск. Конечно, в тех случаях, когда не прав ты, всё получается наоборот. Если ты веришь в свои способности, верно, оценить потенциал роста компании на основе экономических данных, то флаг тебе в руки! Пара бесплатных советов. Анализируя финансовую деятельность компании – кандидата на сделку (покупку акций или на «короткие» продажи), важно иметь перед собой все её финансовые отчёты, по крайней мере, за 5 последних лет. Только изучив эти документы, вы сможете составить представление о том, как развивается компания. Но при изучении тенденций следует иметь в виду, что деятельность некоторых компаний носит выраженный сезонный характер. В прямом и переносном смысле.

Так, в сентябре 1998 года председатель SEC Артур Леви выступил с речью, в которой выказал обеспокоенность по поводу финансов частных корпораций. По его словам, многие компании добивались «нужных показателей прибыли при помощи хитроумных уловок», то есть пытались представлять отчёты таким образом, чтобы финансовое положение предприятия выглядело лучше, чем есть на самом деле (тоже мне – Америку открыл!). Он отметил (с горечью): «Применение вышеупомянутой практики открывает путь к манипулированию финансовыми показателями, и на смену объективному подходу может прийти принцип создания иллюзии». У компании есть целый ряд возможностей (формально законных) завысить показатель прибыли и создать видимость процветания. Но обман не может продолжаться бесконечно, и как только эта «игра» заканчивается, курс акций резко снижается. В этих условиях, зависимость от схождения к среднему становится ненадёжным средством для предвидения грядущих тенденций, поскольку само среднее становится не только, и не столько непостоянной, сколько скорее суррогатной величиной.

Только кто и как защищает публику от опасности того, что ей продадут акции по цене, превышающей реальную стоимость? Кто наказывает распространителей слухов, способствующих неадекватному росту котировок, то есть играющих за партию быков? Никто. При этом публика, следуя советам безымянных инсайдеров, играющих на повышение, теряет больше денег при покупке акций по завышенной цене, чем при их продаже по заниженной цене вследствие давления, создаваемого так называемыми медвежьими наездами. Хотя, хрен редьки не слаще! Денежки-то тю-тю! Даже непродолжительные по времени колебания цен направлены против рядового инвестора. Из него ежедневно старательно выкачивают деньги. Цена открытия дня или недели, обычно отражает точку зрения любителей на текущую стоимость. Они прочитали утренние газеты, узнали, что происходило накануне, и позвонили своим брокерам, сообщив свои заявки, перед тем, как уйти на работу. Любители особенно активны в начале дня и в начале недели. Цены открытия определяются любителями, чьи заказы (мечты, мечты) накапливаются ночью и выходят на рынок утром. Цены закрытия в основном устанавливаются профессионалами рынка, которые играют в течение дня.

Обратите внимание на то, как часто цены открытия и закрытия оказываются на противоположных концах мнений. Цена закрытия на дневном или недельном графике обычно отражает действия профессиональных игроков. Они наблюдают за рынком в течение дня, реагируют на изменения и становятся, особенно активны перед закрытием биржи. Большинство из них предпочитают получить свою прибыль в это время, не откладывая на следующий день (ну, спекулянты, что возьмешь?). Профессионалы, как группа, обычно играют против любителей. Они стремятся покупать акции при низкой цене открытия, продавать по высокой цене, а затем закрывать свою позицию в течение одного дня. Игроку следует обращать внимание на соотношение между ценами открытия и закрытия. Если цена закрытия выше, чем цена открытия, то рыночные профессионалы, видимо, ближе к «быкам», чем любители. Если цены закрытия ниже цен открытия, то рыночные профессионалы, скорее всего, ближе к «медведям», чем любители. Играть с профессионалами против любителей выгодно.

Я уверен, что публика сэкономила бы миллионы, если бы был принят закон, запрещающий ложные слухи, способствующие не только понижению котировок, но и их повышению. Члены пулов, синдикатов по размещению акций, манипуляторы и прочие продавцы анонимного оптимизма могут возразить, что тот, кто принимает решения, исходя из непроверенных слухов и анонимных публикаций, должен за ошибки и потери винить только себя. Следуя этой логике, можно было бы сказать, что тот, кто по глупости пристрастился к алкоголю и наркотикам, не заслуживает защиты со стороны закона. Фондовая биржа обязана прийти на помощь. Она жизненно заинтересована в защите публики от нечестных приёмов торговли.

Ни на Уолл-стрит, ни в каком другом деле путь к успеху не вымощен асфальтом. Так зачем дополнительные помехи движению? Если человек, имеющий допуск к информации, желает довести до сведения публики некоторые факты или даже свои оценки, он должен делать, это открыто и от своего имени. От этого, разумеется, заявления и публикации, предсказывающие взлёт котировок, не станут непременно правдивыми. Но зато «инсайдеры» и «директора» наверняка станут более осмотрительными.

Публике, не следует ни при каких условиях забывать азы торговли акциями. Когда акции идут вверх, не нужно никакого объяснения причин того, почему они растут. Чтобы курс непрерывно рос, акции нужно непрерывно покупать. Пока так оно и идёт, и подъём перемежается только небольшими и краткосрочными откатами, можно вполне безопасно следовать этой тенденции. Но если после долгого устойчивого роста курс останавливается и начинает постепенно падать, причём падение перемежается только слабыми и короткими движениями вверх, значит, направление линии наименьшего сопротивления изменилось, и теперь она ведёт не вверх, а вниз. А если всё так просто, зачем нужны какие-либо объяснения? Может быть, и есть очень хорошие причины для падения курса, но эти причины известны только кучке людей, которые либо держат эти объяснения при себе, либо фактически объясняют публике, что эти акции должны стоить дешевле.

Публике следует понять, что в силу природы этой игры те немногие, кто знает истинное положение дел, просто не могут об этом рассказать. Значительная часть из так называемых заявлений, приписываемых «инсайдерам» или «должностным лицам», не имеют опоры на факты. Порой никто и не просит инсайдеров сделать заявление – анонимное или именное. Источником сведений оказывается некто, имеющий большой интерес к рынку. На определённой стадии биржевой игры, ставящей целью подъём курса котировок, крупные инсайдеры не прочь получить помощь от профессионалов. При этом инсайдер может сказать крупному игроку, когда нужно покупать, но он никогда не скажет ему, когда следует продавать. И эта «мелочь» ставит крупных профессиональных биржевиков в равное положение с публикой, но с той единственной разницей, что первым нужен большой рынок, чтобы избавиться от своих акций. Вот когда начинает ходить самая фантастическая «информация».

Есть, конечно, и такие запевалы инсайдеры, побасенкам которых нельзя верить ни на какой стадии игры. Профессионалы Уолл-стрит знают, что использование инсайдерских советов ведёт массы к разорению быстрее, чем любой голод, неурожай, нашествие чумы, политические беспорядки или любые другие обычные катастрофы. Как правило, люди, стоящие во главе крупных корпораций, способны действовать на рынке, опираясь на свою информацию, но такие на деле никогда не лгут впрямую. Они просто молчат, поскольку знают наверняка, что умолчание и есть золото.

Компании регулярно публикуют данные о прибыли, полученной за прошедший квартал. Эти сведения являются первичным источником информации для трейдера, из которой можно узнать намного больше, чем просто о размере прибыли. Дело в том, что финансовые аналитики заранее составляют прогнозы о том, какие цифры должны быть в этих объявлениях. Такие прогнозы или, скорее, несоответствие между ними и фактически объявляемыми цифрами могут рассказать об акциях так же много, как собственные статистические данные организации. Объявление о прибыли может повлиять на курс акций двумя путями. Во-первых, ожиданием финансовых кругов о том, что она должна бы сказать. Во-вторых, тем, что компания говорит о своей прибыли. Уже само по себе ожидание объявления о прибыли может повлиять на цену акций. К счастью, компания сравнивает свои данные, которые она собирается опубликовать, с предположениями финансовых аналитиков.

При значительном расхождении компания заранее публикует письменное заявление и уведомляет общественность, что её прибыль, вероятнее всего, будет отличаться от прогноза экспертов. Иногда предварительное объявление прибыли может спровоцировать сильное изменение курса акций, особенно когда оно отличается повышенным (выше среднего) объёмом торговли – сигнал для наблюдательных трейдеров об изменении ожиданий. Такие игроки уделяют особое внимание акциям в последнюю неделю перед выходом объявления. Если прибыль соответствует ожидаемому уровню или превышает его, то может начаться активная торговля акциями, сопровождаемая повышением курса, поскольку новости (будучи виртуальными) реально влияют на цены активов (материальные). Когда прибыль ниже ожидаемого уровня, курс акций обычно падает.

Следующий шаг отчитавшейся компании – обсуждение итогов этих операций с аналитиками из брокерских домов, которые следят за делами эмитента. Это может повлиять на мнение руководства финансовых институтов, вложившихся в акции компании, что опять вызовет изменение их курса. Цена акции также меняется, если компания публикует «срочный» отчёт, в котором объявляет о прибыли за последний квартал. Его выпускают потому, что эмитент желает обнародовать цифры раньше официальной даты. Такой отчёт – это самая свежая информация, к которой стоит приглядеться внимательнее.

Как говорил Винни Пух: «Если дерево жужжит – это неспроста!» Что же за этим в действительности стоит? Иногда переоценка потенциальной прибыли может быть хорошей новостью, а недооценка плохой. Например, после серии извещений о прибыли, превышающих оценки экспертов, курс акций стремительно идёт вверх. Однако компания не стала работать лучше, просто её руководство дало неверные цифры. Этот факт скоро станет, известен, и тогда курс акций внезапно (для непосвящённых) пойдёт вниз. Чем шире диапазон оценок, тем больше разногласий между аналитиками, чем диапазон уже, тем согласованнее их голоса и прогнозы. К сожалению, и то нехорошо, и это плохо. Действительно, неопределённость указывает на большую изменчивость цен на активы, и это понятно. Но часто и определённость может подвести вас, если объявленная прибыль окажется ниже оценок экспертов. Чем значительнее их промах на бумаге – тем сильнее пострадают ваши инвестиции на счёте. Правильный выход – это хеджировать ваши торговые решения. Думайте обо всём портфеле, о комплексном вложении ваших средств, в различные активы.

Дальновидный игрок составит диверсифицированный портфель, в котором представлены акции компаний с макро и микро рыночной капитализацией, как с широким, так и с узким диапазоном оценок. В таком случае любое неожиданное изменение курса акций не застигнет вас врасплох. Я уже много раз говорил и не устану повторять вновь, что многолетний опыт торговли на бирже убедил меня, что никто не в силах постоянно и устойчиво обыгрывать рынок акций, хотя порой можно делать деньги на отдельных акциях. Например, обратите внимание на количество аналитиков. Если их много, это указывает на довольно высокую достоверность оценок (прогнозов), а если мало – может означать, что компания относительно неизвестна. Возможно, курс её акций будет расти тем агрессивнее, чем больше инвесторов узнает о ней, со временем. Но вы то были среди первых в очереди. Вам и барыши. Неважно, насколько опытен биржевик. Он всегда может проиграть, поскольку никакая спекуляция не может быть на сто процентов гарантирована.

Никогда (при анализе) не забывайте, что информация отражает только то, что уже произошло. Никто не гарантирует в будущем того же результата, что и в прошлом. А если мы и готовы к неожиданностям, то нет гарантий, что они окажут такое же влияние на курс акций. Чем длиннее тренд, тем агрессивнее будет реагировать курс акций, когда этот тренд изменит направление. Поэтому компанию, которая долгое время наслаждалась позитивным трендом с приятными неожиданностями, легче вывести из равновесия негативной новостью, чем компанию, привыкшую получать дурные известия. Ищите эмитента, купив акции которого, можно ожидать приятных сюрпризов и всё возрастающих оценок. Но обязательно проверьте, почему пересматривались прогнозы компании, как был получен предыдущий тренд и не обусловлены ли эти сюрпризы искусственным взвинчиванием курса.

Изучив колебания цен на активные акции за день, например, определённо можно сделать вывод, что цены вели себя так, как всегда перед скачком на восемь или десять пунктов. Для таких движений всегда есть какая-то причина, но телеграфная лента не говорит, зачем и почему. Может, должны пройти два-три дня, две-три недели или месяца, прежде чем станут, известны тайные причины, по которым определённые акции вели себя сегодня таким-то образом.

Но какая, к чёрту, разница? На новости нужно реагировать сегодня, а не завтра. Причины могут подождать. А ты должен действовать немедленно или остаться в стороне. Всё это раскручивается перед тобой раз за разом. Просто запоминаешь, что как-то акции компании пошли вниз на три пункта. А в следующий понедельник выяснилось, что управляющие зажали дивиденды. Это и было побудительной причиной. Они знали, что собираются сделать, и если даже сами они не продавали акции своей компании, то уж точно их не скупали для поддержания курса. Компания не стала бороться за курс своих акций, как же было ему не упасть?

Другой вариант: по многолетнему опыту, когда котировки впервые пересекают границу в 100, 200 или 300 пунктов, они после этого почти обязательно подскакивают вверх ещё на тридцать или пятьдесят пунктов, и после 300 это происходит быстрее, чем после 100 или 200. Так что, биржевику мало изучать базовые условия и понимать силу исторических причин, надо также помнить о том, что случалось на рынке в прошлом, помнить о психологии публики и особенностях поведения брокеров.

Цены, как известно, движутся или вверх, или вниз, в зависимости от сопротивления. Для простоты объяснения скажем, что цены, как и всё в этом мире, движутся по линии наименьшего сопротивления. Они делают то, что легче. Стоит рынку заработать, и любой поймёт, что перед ним – рынок быков или медведей. Тенденция очевидна для каждого, способного видеть и понимать, а спекулянту невыгодно подгонять факты под теории. В торговле человеку не следует ориентироваться на условные вещи. Нужно дождаться, когда рынок скажет тебе, что время пришло. На деле миллионы и миллионы были потеряны людьми, которые покупали акции, казавшиеся им дешёвыми, и продавали те, что казались дорогими. Спекулянт – не инвестор. Его цель не в том, чтобы вложить деньги под хороший процент и получать стабильный доход. Он получает выгоду от роста или падения цен на что угодно, чем он сейчас спекулирует.

Значит, дело в том, чтобы определить умозрительно (спекулятивную) линию наименьшего сопротивления в момент торговли. А значит, нужно ждать того момента, когда эта линия выявится сама, и это-то и будет сигналом приступать к делу. Всегда, как правило, в наличии есть толпа торговцев, которые продают (условно) при 120, потому что рынок кажется им таким вялым. Или покупают (условно) при 130, потому что рынок кажется им очень активным. А когда рынок идёт против них (то есть сам по себе), они бывают вынуждены, слегка поколебавшись, либо изменить настроение и развернуться в другом направлении, либо выходить из игры.

В любом случае, они помогают ещё яснее определить для цен линию наименьшего сопротивления. Так что разумный торговец, который терпеливо дождался выявления этой линии, опирается на базовые условия торговли, а также на поддержку той части игроков, которым случилось ошибиться и теперь приходится ошибку выправлять. Такие корректировки усиливают давление на цены вдоль линии наименьшего сопротивления.

Сами по себе цены не имеют никакого отношения к тому, как следует определять линию наименьшего сопротивления. Курс никогда не бывает настолько высоким, чтобы не имело смысла покупать, или настолько низким, чтобы отказываться от продаж. Всякий, кто торгует, легко узнает на практике, что любая важная новость, поступающая в промежутке между закрытием одного рынка и открытием другого, обычно соответствует линии наименьшего сопротивления. Тенденция устанавливается ещё до того, как новость будет опубликована. На рынке быков все медвежьи сюжеты обычно игнорируют, а бычьи – преувеличивают, и наоборот.

Из рыночного опыта следует – хотя, конечно, это не математически строгий вывод или закон спекуляции, – что случайности, то есть события неожиданные или непредвиденные, всегда играют на стороне рыночной позиции, если она выбрана в соответствии с линией наименьшего сопротивления. С другой стороны, всегда полезно изучать людей – насколько легко мы, твари божьи, склонны верить тому, во что нам хочется верить, и как мы позволяем себе – а на деле даже понуждаем себя – подпадать под влияние собственной алчности или легкомыслия. Людские страхи и упования всегда одинаковы, а потому всегда есть смысл изучать психологию спекулянтов – она ведь тоже не меняется. На Нью-йоркской бирже, как и на бранном поле, меняется только оружие, но стратегия вечно одна и та же.

Лучше всех, мне кажется, подытожил эти сюжеты Томас Ф. Вудлок, отчеканивший: «Правила удачливой спекуляции акциями основаны на предположении, что в будущем люди будут совершать те же ошибки, что и в прошлом». В периоды бумов, то есть когда на рынке больше всего участников, нет нужды ни в каких тонкостях, и в таких ситуациях нет смысла терять время на обсуждение деталей манипулирования или спекуляции. Это было бы примерно то же самое, что во время ливня сравнивать дождевые капли, падающие на соседние крыши. Люди, посторонние для биржи, как их ни называй – новички, дилетанты, сосунки, лопухи, – вечно мечтают получить что-нибудь задарма, и ситуация бума неизменно возбуждает в них азартные инстинкты, питаемые алчностью и обаянием всеобщего процветания. Тем, кто ищет лёгких денег, неизменно приходится платить за привилегию послужить окончательным доказательством того, что в нашем черством мире лёгких денег просто не бывает.

Экономическая активность управляется силами, подверженными влиянию государственной политики. Каждое экономическое действие, предпринимаемое людьми, имеет предсказуемые последствия. Когда экономическое действие осуществляется в больших масштабах (чтоб это стало всем заметно) в форме государственной денежно-кредитной и налоговой политики, последствия для экономики в целом предсказать довольно легко, причём с высокой степенью вероятности. Единственным непредсказуемым фактором, как всегда остаётся изобретательность и нововведения со стороны отдельных личностей (антропогенная составляющая), которые благодаря своим непрерывным усилиям могут снизить (или резко увеличить) экономический эффект от действий правительства. Волнообразное движение, воздействующее на систему, повторение периодов бумов, сопровождаемых периодами депрессий (спадов) – неизбежный результат попыток понизить рыночные (реальные) процентные ставки посредством кредитной экспансии. Краткосрочная денежная стимуляция типа временного сокращения налогов – игра с почти нулевым результатом, в зависимости от изменений, происходящих в денежном отношении.

Новое производство может увеличиваться только за счёт инвестированных накоплений. Однако ежегодное потребление в США в два раза превышает объём валового продукта и составляет 40 % от мирового потребления, т. е. около 28 трлн. долларов США, а если сравнивать с реальным, посчитанным как у всех прочих ВВП, то превышение потребления над заработанным богатством составляет почти трёхкратную величину. В очередной раз хотел бы сказать, что законы физики ещё никому не удавалось отменить, и это в полной мере касается закона сохранения энергии. Если где-то прибыли дополнительные 14 трлн., то значит, они у кого-то при этом исчезли.

Поэтому этот кто-то (весь мир) регулярно платит дополнительные триллионы на то, чтобы США чувствовали себя сверхсытыми и сверхбогатыми. И главный рычаг выкачивания денег из остального мира, т. е. такой оплаты – это мировая долларовая система под эгидой ФРС. Внезапное увеличение наличности у некоторых потребителей (целевые кредиты, налоговые льготы и пр.) не волшебный источник новых накоплений. Оно может привести к некоторому новому производству, которое, в свою очередь, может дать достаточно новых сбережений, чтобы оплатить новые инвестиции. Но единственным определённым результатом этого может быть только произвольное перераспределение реального богатства.

Как говорят: «Волков бояться – в лес не ходить!» Если бы все люди думали, что через неделю наступит конец света, производство полностью остановилось бы. Но ведь этого пока не происходит? Оценка каждым индивидуумом существующих товаров и услуг (в граммах и рублях) включает мыслительный процесс сравнительной оценки настоящего с возможным будущим. Таким образом, определяется заинтересованность в немедленном потреблении сегодня по сравнению с возможностью потребления завтра, послезавтра или через 20 лет.

Концепция интереса (процента) обычно связывается с кредитом, стоимостью заимствования денег. Но в истинном экономическом смысле интерес (процент) ответствен за предоставление кредита и не является его ценой. Это не число, а субъективное отношение. Фон Мизес описывает его как «стоимость, присваиваемая удовлетворению желания в самом ближайшем будущем, и стоимость, присваиваемая удовлетворению желания в отдалённых периодах будущего». Это «обычный процент» – базис для всех форм экономического процента, включая процентные ставки.

Он говорит: «Процент не стимул к накоплению, награда или компенсация за воздержание от немедленного потребления. Это отношение во взаимной оценке существующих товаров против товаров будущих…». «Обычный» процент результат миллионов индивидуальных оценок на рынке и поэтому постоянно изменяется. И всё же в любой данной точке времени условия спроса и предложения на рынке стремятся искать преобладающую ставку «обычного» процента. Суммы, откладываемые людьми (в виде складских запасов), повышаются с уменьшением «обычного» процента и падают с его увеличением. Коли человек предполагает, что завтра основные товары и оборудование будет стоить дороже – он непременно захочет купить это сегодня. Впрок. Вот вам и повышенный, излишний спрос.

Таким образом, в идеале «обычный» процент направляет в гору инвестиционную активность предпринимателей независимо от рыночных процентных ставок. Он проявляется на рынке в виде темпов роста или снижения капитального оборудования – того, что предназначено для будущего производства. И получается, что накопление капитала не обязательно привязано к преобладающим уровням процентных ставок. Но мир не идеален (как ты раньше успел заметить). Невозможно точно количественно определить «обычный» процент. По своей природе он субъективный и постоянно изменяющийся.

А по сему, решения людей из бизнес-сообщества должны приниматься на основе преобладающей рыночной процентной ставки, которая, сейчас и в обозримом будущем подчинена контролю и влиянию со стороны нашего горячо любимого государства. Только вот, строить планы на светлое будущее на основе процентных ставок, подчинённых государственному контролю, может быть опасным делом. Нам то с тобой известно как рассуждает государство: «То, что по недосмотру не было изъято у народа в виде законных налогов и поборов, подлежит конфискации – для всеобщего же блага!»

Важный пункт нашей проблемы в контексте оценки причин экономического цикла – это Федеральная резервная система (искусно замаскированный под государственную структуру – акционерный, то есть частный, коммерческий банк). Эта организация имеет два основных инструмента денежно-кредитной политики: контроль над ставками краткосрочного процента; способность изменять резервы через операции на открытом рынке. Традиционной политикой ФРС до достижения очередным экономическим циклом критической точки является поддержание обильных резервов и снижение краткосрочных ставок. Оба шага предназначены стимулировать банки к предоставлению большего кредита, что, в свою очередь, должно стимулировать деловой рост. Но неизбежный результат этой формы кредитной экспансии – бум, приводящий к спаду.

Продолжительность бума и серьёзность спада зависят от характера и степени кредитной экспансии, от налоговой политики, проводимой государством в отношении своих граждан в течение этого процесса. Сущность бума кредитной экспансии не в чрезмерном инвестировании, а в инвестировании не туда, куда надо, то есть в неэффективном помещении капитала. Предприниматели расширяют инвестиции в масштабах, превышающих возможности основных средств. Их проекты рано или поздно должны потерпеть неудачу. Предприятия закрываются, бесчисленные прожекты бросаются как совершенно безнадёжные. После технологических нововведений, когда всё оказывается позади, становится ясно: растрачено реальное богатство, измеряемое в единицах экономических ценностей (например, кризисы ссудно-сберегательной системы).

Рынки капитала всегда отличались неустойчивостью, потому что на них идёт торговля ставками на будущее, которое полно неожиданностей. Покупка акций, которые не имеют срока платежа, это рискованный бизнес. Единственный способ избавиться от акций – продать их другим инвесторам: здесь каждый зависит от ожиданий и покупательной способности всех остальных. Подобные рассуждения применимы и в отношении любых облигаций, по которым владельцам выплачивают деньги, вложенные в их покупку, но только в будущем. Эти неравновесные обстоятельства создают благоприятные условия для нерационального поведения – неопределённость страшит игроков. Если нерациональные действующие лица этой драмы превосходят в какой-то момент рациональных участников числом и богатством, цена активов далеко отклоняется от равновесного уровня и надолго там застревает. Длительность этих периодов часто оказывается достаточной, чтобы истощить терпение даже самых рациональных инвесторов. Поэтому в большинстве случаев рынок оказывается менее стабильным, чем был бы, если бы каждый следовал рациональной модели. Экономика как научная дисциплина с её ключевыми составными частями: фундаментальным и техническим анализами, на их сегодняшнем этапе развития, вполне отвечает тем простым требованиям, которые предъявляются умелым мастеровым к рабочему инструменту. И не более того! (Кто же тебе, растяпе, виноват, если ты молотком, да по пальцу!?) Однако их усиленно насаждают в массовое сознание в качестве идолов, а их постулаты, соответственно, как догматы веры. Причём, что существенно в этом сравнении с религией, здесь столько же основных старых вероучений, которые разделяются на массовые предпочтения, плюс малочисленные течения, и множество сект.

Предположим, что это кому-то нужно. Тогда я позволю себе вполне еретическую точку зрения. Интерпретация подмеченного аналитиками «аномального» явления, что фондовые рынки восстанавливаются раньше реального сектора экономики, в корне ошибочна. Аналитики приписывают это тому, что рынок больше знает и более точно отражает реальное положение дел. Заведомая ложь! Большие люди всё время заняты только тем, что делают большие деньги. Кризис – это время возможностей, для тех, у кого денег «куры не клюют», сделать их «из воздуха».

То есть, на необоснованном никакими экономическими факторами росте котировок в самый разгар «кризиса». Первые шаги этого роста сопровождаются нервными срывами, когда котировки стремительно падают. Попытавшись, несколько раз войти, рядовые участники теряют деньги, сжигают нервы и высаживаются из экспресса, куда их никто не приглашал. И только когда этот процесс стабилизируется (по мнению олигархов, будет взят солидный куш в виде крупных пакетов акций по бросовым ценам), на рынок приглашаются рядовые инвесторы и трейдеры. По времени это совпадает с тем периодом, когда наконец-то начинает восстанавливаться реальный сектор.

Почему только сейчас, а не годом раньше? Потому что большие люди, начинают в это время продавать часть (незначительную) купленных по дешёвке акций и прочих активов рядовым участникам рынка, а вырученные деньги вкладывают в подъём экономики (ведь больше не во что – всё, что можно было купить задарма – ими куплено и поделено в узком кругу). Широко разрекламированный средствами массовой пропаганды подъём экономики, рост реального сектора, уже автоматически приводит к дальнейшему, значительному росту котировок (на всё подряд!), что способствует повышению балансовой стоимости предприятий, которыми (в изрядном количестве) завладели большие дядьки в период кризиса. Теперь их капиталы растут в разы. До нового, якобы, кризиса. Который, в очередной раз, случится именно тогда, когда этот рост (их богатства) – замедлится. Вот скелет, костяк, схема, концепция – любых экономических циклов. Это первично. Всё остальное – измышления, вариации, красивая аранжировка основной темы. И эта праздничная упаковка, которую (не без изящества) создают финансовые аналитики, гуру фондового рынка, академики от экономики, спецы фундаментального анализа – достойным образом оплачивается олигархами. Вопрос на засыпку: «Если ты это понимаешь, что тогда делаешь в рядах трейдеров? Почему не вещаешь, как телеведущий, на информационном канале РБК?» Ответ в присказке: «Съесть то он съест, да кто же ему даст?»

Рост, производство, воспроизводство и сам процесс мышления – результат взаимодействия стабильности и хаоса, линейной и нелинейной активности. Если бы мы должны были сотворить мир, используя для этого только левое полушарие (сознательное), у нас получились бы прямые реки, круглые облака и конусовидные горы. Однако природа имеет иной вид (правильная гора Фудзияма только одна). Наш естественный мир возник из нелинейных источников. Искусственные продукты, созданные человеком, например, языки общения, результат процессов в левом полушарии мозга, а, следовательно, представляют собой линейные и цифровые системы. Мы создали свои торговые системы так же, как и создавали в своё время языки общения. Так как в описании природы язык часто беспомощен, то и линейные системы торговли не оправдывают наших ожиданий при анализе рынка с целью получения прибыли.

Когда Вы пытаетесь получить деньги путём игры на бирже, задумывались ли Вы хоть раз, откуда будет браться Ваша прибыль? Появляются ли деньги на рынке из-за роста доходов компаний, снижения кредитной ставки или хорошего урожая апельсинов? Единственной причиной появления денег на рынке является то, что другие игроки принесли их туда. Деньги, которые вы хотите заработать, принадлежат другим людям, которые совсем не хотят их вам отдавать. Игра на бирже – это попытка ограбить других в то время, когда они пытаются ограбить вас. Это тяжёлая задача. Выиграть особенно тяжело, поскольку брокеры и торговцы в зале тянут деньги одинаково и с проигрывающих неудачников, и с выигрывающих счастливчиков.

Основная экономическая функция участника состоит в том, чтобы обеспечить своего брокера, помочь ему выкупить закладную за дом и отправить детей в частную школу. Кроме того, спекулянт должен помочь компаниям собрать капитал за счёт выпуска акций и принять на себя риск изменения цен на товарном рынке, позволяя производителям сосредоточиться на производстве. Мысли игрока, подающего заявку брокеру, обычно далеки от этих насущных экономических задач.

Премьер-министр В.В. Путин на совещании в верхах (27 февраля 2010 г.) укоризненно высказал бизнесмену М. Прохорову: «Что же вы, батенька, за пакет акций компании ТГК-4, обеспечивающей электроэнергией европейскую часть России, заплатили 67,3 млрд. рублей, а потом (как владелец) взяли и выпустили дополнительную эмиссию на 67,8 млрд., то есть получили такую огромную собственность в свой карман бесплатно, а теперь и в ус не дуете? Где обещанная вами властям реконструкция, где инвестиции?» Обиды В.В. Путина нам понятны (меня тоже зависть гложет), но его проблемы с олигархом нас не касаются. А вот суть вопроса: так за чей счёт приобрёл компанию М. Прохоров? Относится напрямую к нам. За наш счёт! А вы говорите о каких-то линейных системах торговли на бирже, приносящих доход. Понимать надо!

Мировой фондовый рынок позволяет себе не только изымать деньги для развития экономики из нашего с тобой кармана. Он черпает их из виртуального пространства! Как вы думаете, что интересует любого продвинутого предпринимателя на Западе? Объёмы продаж? Снижение издержек? Прибыль? Да, всё это важно – но гораздо больше западник озабочен капитализацией, котировками акций.

Оно и понятно: на продажах своей продукции он, условно говоря, получает миллионы или десятки миллионов долларов, а на росте курса своих акций – сотни миллионов и миллиарды. Растущие акции особенно хорошо продаются, а ещё под них (уже проданные) можно кредит взять. Конечно, курс акций на бирже зависит от эффективности бизнеса и доли рынка, которую контролирует компания. Но ещё капитализация компании зависит от многих неуловимых факторов. Всё большую роль в оценке акций сегодня играют не издержки, а фьючерсы, не прошлое, а будущее. Больше смотрят не на вещественные активы, а на знания, связи и образы – активы сугубо нематериальные. Даже если брать компании из самых нижних и примитивных ярусов экономики, то мы увидим ту же закономерность.

Например, в капитализации нефтяных и вообще добывающих сырьё компаний стоимость их вещественных активов (оборудования) занимает только четверть объёма. А всё остальное – контролируемые запасы, лицензии на разработку месторождений, связи в политических кругах, репутация компании в финансовых сферах, накопленные ноу-хау и разработки новых технологий.

Если двинуться выше, в машиностроение, то там нематериальные факторы занимают уже семь восьмых (а то и восемь девятых) стоимости компании на рынке. У производителей массовых товаров, например «Sony», «Xerox» или «McDonalds» и «Coca-cola», материальные активы составляют лишь одну двенадцатую часть капитализации, а всё остальное – это брэнд (торговая марка), идеология и образ товара, его узнаваемость массами потребителей.

Наконец, у компаний «хай-тек» материальные активы – это одна двадцатая, а то и одна тридцатая часть от капитализации. Даже сейчас, несмотря на все фондовые крахи и провалы. К чему это ведёт? Книжный интернет-магазин Amazon.com, сумев пережить кризис интернет-экономики, имеет капитализацию большую, чем все крупные торговые предприятия России – чем «Магнит», «Седьмой континент», «Перекрёсток», «Пятёрочка» и другие, вместе взятые. Мы что, хуже? Нет! Просто нам нужно научиться использовать парадоксы рыночной экономики. Как и в случае продажи плодов сверхвысоких технологий, когда в разгар информационной революции в конце 1990-х капитализация Internet-компаний превосходила вложения в них в сто, двести, а иногда и в тысячу раз.

На рынках сегодня есть десятки миллионов мелких инвесторов. Они ждут. Если в игре будут задействованы знающие своё дело финансовые консультанты, правильные юристы и авторитетные инвестиционные банкиры, то населению предложат акции компаний, у которых потенциал роста в разы больше, чем у других. А то и в десятки крат! Им предложат сбывшуюся мечту, скажут: «Покупая акции наших чудесных компаний, вы обеспечиваете не только своих детей, но и внуков. Вы поступаете так, как покупатели акций только-только появившейся Microsof – когда ещё никто не знал, что она превратится в супергиганта».

Если наши это не сумеют сделать сами, может «заграница нам поможет» – надо не упустить момент своевременно стать полноправным концессионером какого-нибудь отечественного Остапа Бендера наших дней. А что? Тот (книжный) замечательно делал деньги из воздуха. Чем мы хуже?

Небольшой пример для понимания виртуальности экономики. Директор института экономики Российской академии наук Руслан Гринберг, давая интервью «Вестям» в мае 2009 года, сказал, что его институт провел специальные подсчёты, в результате чего оказалось, что в мире только 2 процента от общего числа сделок осуществляется с реальными товарами. Остальные 98 процентов сделок – это сделки с виртуальными вещами: фьючерсами, опционами, деривативами и прочей дребеденью. Постарайтесь хорошо понять, что только в 2 случаях из 100 кто-то у кого-то покупает что-то реальное – продукты, станки, сырьё и т. д. Если это хорошо понять и уяснить, то из этого понимания очень легко разматывается весь клубок «очень загадочной и сложной» ныне существующей мировой экономики. В результате появляется возможность реально смотреть на вещи и понимать очень многое из того, что раньше плохо поддавалось пониманию.

Например, куда подевались огромные фонды, накопленные Россией до 2008 года: стабилизационный и инновационный? Имеющийся у нас объём ЗВР – это много или достаточно? Поскольку было много споров о происхождении и назначении ЗВР, я скомпилировал небольшой FAQ по ЗВР. (1) Как создаются ЗВР – наши банки занимают средства на зарубежном рынке. Поскольку внутри России расчеты ведутся в рублях, банки продают заёмную валюту ЦБ РФ. Взамен ЦБ РФ продаёт им напечатанные рубли. Получаем, в массе своей ЗВР – заёмные средства. UPD: В общем, любые средства в валюте, привлечённые в экономику. (2) Где хранятся ЗВР – в международных резервах ЦБ РФ. Депонированные в ЗВР средства возвращены, по сути, в те же западные финансовые институты, у которых были взяты. То есть, скажем, Газпром взял $10 млрд. кредита у Deutsche Bank, продал их ЦБ РФ за 250 млрд. рублей, ЦБ РФ зачислил эти $10 млрд. в ЗВР, а сами средства положил снова на свой депозит в Deutsche Bank. Таким образом, ЦБ РФ пытается сохранить валютную и институциональную структуру ЗВР в таком виде, чтобы она максимально соответствовала источникам происхождения внешних долгов. Основная масса ЗВР размещена на депозитах и в золоте. Малая часть вложена в облигации. Вкладывать ЗВР в акции – запрещено. (3) А не сгорят ли ЗВР в случае кризиса и не грозит ли это дефолтом? Страховка от такого развития событий – во вложении ЗВР туда, откуда были привлечены заёмные средства. См. пункт № 2. Если накроется Deutsche Bank, сгоревшие там 10 млрд. долларов зачтутся в результате переговоров между ЦБ РФ и ЕЦБ Германии.

Если скажем, британская банковская система резко накроется медным тазом и наша «британская доля» ЗВР «сгорит», то наше правительство и ЦБ РФ просто проведут переговоры с их правительством и Банком Англии и зачтут «сгоревшую» часть ЗВР на долги наших банков и корпораций британцам. Кредитором наших компаний в этом случае станет ЦБ РФ или специальное Государственное Агентство Рефинансирования. Некоторые потери, безусловно, будут, но не фатальные. (4) Где народные деньги от продажи ресурсов? Вы в курсе, где ЦБ РФ берёт рубли? Он их печатает. Это опять не ваши рубли, не мои и не правительства. Это просто напечатанные рубли. Подо что они напечатаны? Под ту самую валюту, которую Альфа-банк на свой страх и риск брал у JPM взаймы. Вы что, хотите сказать, что если доллар рухнет в 5 раз и Альфа-банк сможет выкупить у ЦБ РФ свои долги не за 250 млрд. руб., а всего за 50 млрд. руб., то он у кого-то в России украл деньги? У кого? У Вас? У меня? У бюджета? Нет. У ЦБ РФ? Тоже нет – ЦБ РФ не коммерческий банк и те деньги, которые он разменивал Альфа-банку просто цифры на счёте, и обошлось ему изготовление этих 250 млрд. безналичных рублей примерно в 2500 рублей. Просто в 2500 рублей издержек на транзакцию. Так кто потеряет деньги в этом случае? Да западные кредиторы Альфа-банка. Только они и никто больше. Ну а Альфа-банк счастливо приобретёт 200 млрд. руб. нежданной прибыли.

Вот такой подарок Альфе от западных банков. Вас жаба душит? Душит – так срочно открывайте свой банк и набирайте западных кредитов – может и Вам повезёт кинуть JPM. Что касается прибыли от продажи энергоресурсов, то, возможно, я Вас удивлю, но мы её съели. Всю. Купили на неё: станки и автомобили, аргентинскую телятину и цемент, мебель и сотовые телефоны, трубы, трусы и аспирин. У нас на сегодняшний день, по сути, нет профицита торгового баланса. Основной и единственной причиной обвального кризиса мировой экономики является перепроизводство основной мировой валюты – доллара США. С 1971 года, когда была отменена привязка доллара к золотому содержанию, обеспечивающемуся золотым запасом США, доллары стали печататься в неограниченных количествах. При этом покупательная способность доллара обеспечивалась не только ВВП США (как это происходит в каждой нормальной стране), но и ВВП, стран всего мира. Всё бы ничего, но те государства, экономики которых стали обеспечивать силу доллара, никогда не имели и не имеют контроля над объёмом эмиссии доллара. Этого контроля реально не имеет и правительство США.

Таким правом обладает исключительно Федеральная Резервная система США (иными словами Центральный Банк США) – это частная организация, принадлежащая 20-ти частным банкам США. Это их главный бизнес – печатать мировые деньги. Чтобы достичь этого, славные предшественники нынешних владельцев ФРС затратили много и времени (десятилетия, а точнее столетия), и усилий – здесь 1-я и 2-я Мировые войны и Бреттон-Вудские соглашения 1944 г. и т. д. и, конечно, само создание ФРС в 1913 году, после финансового кризиса в США 1907 года. Таким образом, группа частных лиц окончательно получила право выпускать в обращение доллары, определять объём, сроки выпуска и тому подобное. С 1971 г. по 2008 г. объём долларовой массы в мире вырос в десятки раз, превзойдя во много раз реальный объём товарной массы в мире.

Такое положение дел было исключительно выгодно, в первую очередь, владельцам ФРС как частной организации, во вторую очередь – самим США как государству. О выгодах владельцев ФРС мы скажем чуть позже, а к числу выгод США относится возможность вообще с 1944 года, а особенно с 1971 года, т. е. в течение 37 последних лет жить не по средствам, т. е. в значительной мере за счёт остального мира. Так ВВП США составляет 20 % от мирового ВВП. Правда эта цифра не является полностью верной, т. к. в объём своего ВВП Соединенные Штаты засчитывают ряд сомнительных показателей, например стоимость некоторых разновидностей услуг, которые другие страны в ВВП себе не засчитывают. Если пересчитать по общим правилам, то с 20 % этот показатель уменьшится примерно до 15 %. Ну да ладно, пусть будет 20 %. А потребляют США – 40 % от ежегодно производимого в мире продукта. Вопрос для участников умеющих думать: если кто-то производит 20 % (или 15 %?), а потребляет 40 %, то ведь за это кто-то другой должен заплатить?

Действительно платит, и этот кто-то – почти весь остальной мир, который отдаёт Америке свои товары в обмен на необеспеченные бумажки. При этом происходит огромное перераспределение мировых ценностей в пользу США. Кстати, чем больше смотришь на происходящее в мире перераспределение, тем больше убеждаешься, что «ничто не ново под луной». Всё либо было в истории, либо описано в сказках. Например, обмен реальных активов на долларовые фантики аналогичен тому, как за бусы и другую дребедень общей стоимостью 24 доллара (правда на момент того сказочного обмена долларов ещё не было и в помине, но ведь практически никто об этом не знает, так ведь?) у индейцев был куплен Манхэттен. А умение жить за счёт других и быть при этом самым сильным, было описано в сказке о Филиппке, который сосал соки из других, более слабых растений.

В мою задачу не входит осуждение ФРС, Соединённых Штатов Америки как государства или ещё кого бы то ни было. Не нужно никого осуждать, просто надо увидеть мир именно таким, какой он есть на самом деле. Правдивая картина мира позволит понять, что происходит нынче, что будет происходить, и что можно сделать, чтобы кризис либо вообще Вас не задел, либо задел как можно меньше. Возникает вопрос: а зачем ФРС нужно было производить долларов больше чем нужно для нормального функционирования мировой экономики? Ведь почти 95 % эмитированных долларов не обеспечиваются ни золотом, ни активами.

Действительно, если бы многочисленные страны, которые добровольно или принудительно «встроили» свои экономики в механизм поддержания и обеспечения покупательной способности доллара, имели бы право осуществлять контроль над эмиссией доллара, то ничего плохого с экономикой мира не произошло бы. Реальная долларовая масса соответствовала бы тому реальному объёму активов, которые должны были бы обеспечиваться долларами. Но в том-то вся фишка, что, если ты частное лицо и имеешь право печатать доллар, обеспечиваемый экономикой всего мира, то (если конечно ты не святой, (если конечно ты не святой, типа Матери Терезы, а банкиры ФРС точно не святые) ты просто обязан начать перепроизводство доллара, так как это дает тебе фантастические возможности. Именно для этого ФРС и создавалась, именно для этого делалось всё возможное и невозможное, чтобы доллар стал мировой валютой. Твоё перепроизводство доллара, это твой и только твой товар. Причем самый лучший товар в мире. По прибыльности он превосходит любые другие виды зарабатывания денег. Наркотики, проституция, торговля оружием – просто детские забавы по сравнению с ни кем не контролируемой возможностью выпускать доллар.

Эту возможность ФРС получила (точнее не получила, а заработала) по праву. На это право было затрачено огромное количество интеллекта (великолепнейших мозгов), огромное количество усилий, денег и годы напряжённого труда, для этого были организованы несколько кризисов и пара мировых войн.

Перепроизводство доллара нужно, чтобы обогатиться (а зачем оно ещё нужно?) так, что в мире останется только один хозяин. На эти практически виртуальные деньги можно скупать совсем не виртуальную, очень даже реальную ликвидную собственность (компании, заводы, золото, другие активы). Часть денег нужно тратить на поддержание военного потенциала США. Владельцы ФРС – это мозг (его ещё можно именовать ЦУПом – центром управления полётами). Но мозг, даже с деньгами, практически беззащитен перед грубой силой.

Поэтому мозгу нужно очень сильное, но не просто сильное, а самое сильное в мире тело. Таким телом и являются США. По этой причине не жалелись деньги на то, чтобы тело имело самую сильную армию в мире, самый сытый в мире народ (электорат, голосующий за такую хорошую власть). Поэтому всегда оплачивались дополнительные, не заработанные экономикой США объёмы потребления товаров населением США. Для этого значительные средства тратились на обеспечение «доступных» потребительских кредитов, в том числе на жильё. Т. е. ты ещё не заработал ничего, но тебе уже дали дом, машину и т. д. Правда, под обязательство работать на погашение кредита 30 лет. Оплачивать всё это (выдавать огромные объёмы кредитов) можно было только за счёт необеспеченной эмиссии доллара.

При этом те, кто «в теме» (владельцы ФРС) прекрасно знали, что возвращать эти деньги потребителю в полном объёме не придётся, т. к. наступит этап «контролируемого обрушения» и всё изменится, в том числе рухнет и доллар. Но это будет потом, а пока: в 1970-е, 1980-е, 1990-е годы – всё хорошо, до контролируемого обрушения ещё есть время. Кстати, часто слышу, как многие злорадствуют: «Ура! Доллар упадёт, экономика США рухнет и это будет крахом США!». Надо понять одно – мозгу по большому счёту глубоко плевать на тело. Мозг создал для себя тело, но он не кардинально связан с телом, он может создать ещё несколько тел. Мозг никогда не проиграет, если одно из тел придётся умертвить, либо сильно потрепать. Мозг лишь частично базируется в США, остальные части мозга находятся в Англии, Франции, Италии и т. д. Кстати, сейчас мозг взамен одного тела, создаст ещё тела – многополярный мир. Одним из новых тел будет Россия.

Возможно, что это новое тело будет существовать в виде союзного государства России, Белоруссии, Украины и, может быть, Казахстана. То, что ЦУПом будет осуществлено усиление и укрупнение России – это почти наверняка т. к., к каждому новому полюсу мира (телу) у мозга есть определённые объективные требования – по численности населения, по территории, по мощности экономики, по военной мощи. В предстоящем усилении России, к сожалению, мало заслуги самой России, но это отдельная тема.

Актуальный (и популярный) сегодня вопрос: «Удержится ли доллар в будущем в качестве резервной мировой валюты?» Моё мнение: «Нет!» В будущем однозначно – нет, а завтра – да, удержится. А живём мы, вообще-то, сегодня! Так что, давайте удерживаться от личных выпадов, они к делу не относятся, про промытые мне кем-то мозги я слышал уже от стольких людей, что устал что-то доказывать, у всех мозги так или иначе кем-то намыты, поэтому истина никому не принадлежит. В чём я не согласен с пропагандой, так это считать, что распространение доллара это грабёж и обман. А я считаю, что это – успешное продвижение оригинального ТОВАРА.

Рассуждать о том, что более аморально: продавать доллары, нефть, оружие или компьютеры – это бессмысленно. Кто чем может, тот тем и торгует. Естественно, пока есть спрос на этот специфический товар – я же с объективной реальностью не спорю. Если кончится спрос на доллары – наступит временный коллапс, как и в том случае, если вдруг кончится нефть. Тоже может наступить коллапс, так что же? Русские виноваты, что они её добывали? Есть спрос – получите предложение. То, что сегодня доллары стоят слишком дёшево (10 центов, например, а продают они их за 100), ну так они это придумали, монополизировали, распространили – это их легитимный товар. Вы же не предъявляете претензии саудовцам, что они продают нефть по рыночной цене, при этом вкладывая в добычу на порядок меньше денег, чем другие страны?

Не называете их эгоистами. Вот так сложилось, что нефть у них на поверхности лежит, тогда, как нам в России копать и копать, а продают одинаково. Не затраты определяют цену товара, а спрос и только спрос, и мораль тут ни причём. Вот, например, что Вы, лично, полезного произвели и продали? Как трейдер – продали, так да! Но ведь не произвели! И ничего. Мораль вам спать не мешает. Тогда как многие за меньшие деньги корячатся на чёрных работах, производя реальные товары для общества. Что Вы на это ответите? Правильно – они сами виноваты, мозгами надо шевелить. Это нормально.

Простой закон Дарвина – сильный съел, и поэтому прав, а в наше время добавилось, что сильный должен быть не только сильнее, но и умнее, чем другие особи. Любому производителю чего-нибудь, только дай возможность стать монополистом, он с радостью за неё ухватится, и будет всеми силами пытаться удержать своё привилегированное положение.

Дальше. Если в любой преуспевающий банк явятся все вкладчики одновременно (изъять свои сбережения), то он накроется медным тазом, каким бы правильным и осторожным ни была его политика. Разница между долларами и акциями МММ небольшая, но существенная – вкладчики разные. В МММ вкладывался народ, который чуть что, сразу рванулся крушить финансовую пирамиду на самого себя. В то время как в доллар – вложены правительства (и не одно, независимо от социального строя). В этом и разница. Китай с Россией и Японией уже давно могли бы завалить доллар, но не делают этого, и не думаю, что просто «собираются с духом». Финансовые аналитики утверждают, что они пока колонии и «боятся». Я же думаю, что правительства этих и всех других стран понимают, что из этой пирамиды нужно выйти аккуратно, если её ломать – плохо будет ВСЕМ, и Вам в том числе. Нигде вы свои деньги не сохраните, если всё рухнет. И радоваться и злорадствовать тут абсолютно не над чем. Скажите, разве плохо китайцам, которые на основе того же доллара сделали огромный шаг вперёд? Разве недовольны японцы, что они уже давно там, куда другие только мечтают добраться? А европейцам плохо живётся сегодня? Да, Россия отстала, ну так кто же виноват. Начали бы раньше – глядишь, сейчас были бы в другом месте. А сколько ещё других стран за последние 30–40 лет совершили огромный скачок в своём развитии… и заметьте – именно с той точки отсчёта, которую называют «отказ от золотого стандарта».

Именно с того времени появилась возможность развиваться у всех, у всех кто смог создать у себя УСЛОВИЯ для развития. Если кто-то не смог воспользоваться – никто не виноват, если в Южной Америке в это время диктаторы делили власть, если в СССР в это время закрывались от всего мира «железным занавесом», если в Африке воевали – никто им не виноват. Вот китайцы, хоть и коммунисты, смогли воспользоваться создавшимися возможностями и договорились с кем надо, и страну не разрушили. Ну, и закругляя разговор о перепроизводстве доллара, не забудем и такие мелочи. Кто сказал, что определённый товар должен всегда стоить – один доллар. А если раньше был один товар на одного человека, а сегодня у нас на том же месте уже 10 человек живут, то значит нужно произвести уже 10 товаров. Но на них нужны 10 долларов. Так вот вопрос, что должно появиться раньше, новые девять долларов, или новые 9 товаров? Я так думаю, что сначала должны появиться деньги. Это вопрос конечно на уровне курицы и яйца, но в жизни – сначала должны появиться деньги, и лишь потом товар. «Утром деньги – вечером стулья».

Второй вопрос, возникающий из первого: сколько денег должно появиться? А фиг его знает. Величина слишком сложная для расчёта, но, грубо говоря, чтобы каждому новому человеку хватило, может по одному доллару, а может и по 10, они там разберутся сами и с товаром и с ценами. Деньги помогают развивать производство, без денег – нет производства. Это аксиома. Дальше. Сегодня многими авторитетами утверждается, что ФРС производит слишком много лишних денег. На чём это основано? На каких расчётах? Например, в Узбекистане за последние 15 лет, валюты обесценивались и менялись трижды. Узбекистан действительно печатает слишком много необеспеченных денег. В России нули и добавлялись и убирались за это же время тоже нехило. Значит, Россия тоже печатала денег больше чем Америка, хотя и меньше чем Узбекистан.

А с долларом всё не так страшно. Ну, обесценился на нолик-другой за сто лет. А кто лучше? Кто белый и пушистый с ангельскими крылышками? Нет таких. Рынок сбыта за 100 лет насколько вырос? Тут не страшно и ошибиться и напечатать много больше, лишь бы не было нехватки, ибо (аксиома) – отсутствие денег – тормозит развитие экономики. И если бы США были такими злостными колониалистами, не позволили бы они Европе создать Евро, ибо это конкурент. Реальный и опасный конкурент. Например, 30 % израильского экспорта идёт в Европу, и эти 30 % продаются за евро, а не за доллары уже сейчас и сегодня. Не говоря уже о самих европейских странах, которые во взаиморасчётах перешли на евро. Это ж страшно подумать! Для доллара за 10 лет потерян огромный рынок сравнимый по объёму с американским ВВП.

По конспиративным теориям Старикова этого не могло произойти, уже кого-нибудь должны были убрать, взорвать, запугать, подкупить, а евро не должно было появиться ни при каких обстоятельствах. Но, тем не менее, евро – это факт. Конспираторщики всегда выбирают только удобные им факты, ибо жалко портить такую красивую теорию. Этак ведь и книжку не продать. Девальвация – это снижение стоимости национальных денег на внешних рынках. В нормальных условиях используется для повышения конкурентоспособности своего экспорта. Так поступает Китай, Япония, сегодня и США. Инфляция – это снижение стоимости денег на национальном рынке. Основная задача инфляции в нормальных условиях – повышение скорости внутреннего товарно-денежного оборота. В норме внутренняя инфляция приводит к более или менее пропорциональной девальвации валюты.

Но бывают исключения. Например, рубль – он подвержен инфляции примерно на 15 % в год, при этом укрепляется к другим валютам, на 3–4% в год. И, наоборот – в Японии йена долгое время росла на внутреннем рынке, а на внешних рынках девальвировалась. А теперь, по большому счёту, какая разница между гиперинфляционным и гипердевальвационным сценарием для США? Главные проблемы США – большие долги населения и компаний; большой внешний государственный долг; и большие объемы долларов на руках у нерезидентов; дефицит бюджета и пенсионной системы и тому подобное. При запуске управляемой гиперинфляции, количество денег в обращении увеличивается в несколько раз, причем эти деньги распределяются через Правительство и основные американские банки. Номинальные доходы всех субъектов (от бюджета до потребителя) вырастают в несколько раз, что обесценивает долги населения, государства, компаний и социальных фондов. Но реальные доходы субъектов снижаются не очень сильно – максимум на 30–40 %. Т. е. доллар за год-полтора дешевеет в 4–5 раз, а доходы населения, компаний и бюджета вырастают в 3–3.5 раза. Т. е. главными потерпевшими оказываются внешние держатели долларов и обязательств США, а также иностранный бизнес, чужие правительства и их население.

Если же запускается принудительная девальвация, т. е. если Китай, Россия и арабы сбрасывают свои доллары, то ситуация получается прямо противоположная. На фондовом и товарном рынках (без обеспечения) оказывается несколько триллионов никому не нужных долларов, и бакс дешевеет к другим валютам в те же 4–5 раз. Но! Эти лишние доллары принадлежат уже не правительству и частным банкам США (не забывайте – ФРС частный акционерный банк), а иностранным резидентам. Соответственно, номинальные доходы американского потребителя, бизнеса и бюджетов остаются прежними, а покупательная способность бакса на внешнем рынке многократно падает. Т. е. нефть, лес, газ, медь, компьютеры и даже китайские носки для американцев дорожают в 4–5 раз. А реальные долги американских субъектов при этом как были гигантскими, так и остались. Только теперь ещё и доллары никто не берёт в качестве средства погашения, а требуют с американцев евро, рубли и юани. А эти самые евро, рубли и юани обходятся американцам теперь в 4–5 раз дороже, да к тому же им нужно продать что-то действительно ценное, чтобы их получить.

То есть, гиперинфляция – это фактически способ для США списать все свои долги, а принудительная девальвация, наоборот, неизбежно приводит к необходимости начать выплачивать эти долги, причём по гораздо более высокой цене, чем сегодня. Большинство людей слишком буквально воспринимает термин «политика сильного доллара». Подразумевается (и подразумевается неправильно) что «сильный доллар» – это высокий курс доллара, причём любой ценой. Но я разочарую участников: политика сильного доллара – это стратегия управления мировым финансовым пространством с использованием долларового рычага. Т. е. доллар силён не в смысле его высокого курса, а в том смысле, что он используется как инструмент: силового влияния на иностранные финансовые системы – это раз; и принудительного колониального налогообложения – это два. Основой политики сильного доллара является постоянное использование курсовых и процентных качелей с большой численной и временной амплитудой.

Схема всегда примерно одинаковая – сначала сам доллар и стоимость долларового кредита отправляется в свободное падение и иностранные экономики в течение нескольких лет накачиваются «от пуза» быстро дешевеющими долларовыми кредитами и инвестициями в колоссальных объёмах. Причём, большая часть этих долларов тут же возвращается в американские активы и снова становится источником финансирования долларовой экспансии. Получается такая рекурсивная накачка планеты, по сути, одними и теми же деньгами, причём за счёт самих же иностранцев. Это обеспечивает США значительную дивидендную, процентную и инфляционную ренту. Следующие несколько лет доллар укрепляется (вопреки всеобщему мнению о скорой кончине), новые кредиты дорожают, а инвестиции и дешёвые кредиты ФРС начинают изыматься.

Теперь США получают спекулятивную прибыль с надутых за рубежом пузырей, а также с высокой курсовой разницы. В конце концов, массированный отток капиталов и резкое подорожание доллара приводит к кризисам в «облагодетельствованных» странах, отчего их финансовые системы начинают сильно болеть, все активы значительно дешевеют, а все многолетние сбережения убегают в «надёжные» активы США. Подешевевшая экономика быстро скупается или затаптывается новой экспансией подорожавшего доллара, и весь цикл повторяется с самого начала.

Последний такой цикл мы наблюдали в 90-х, когда на «сильный доллар» налетели не только страны ЮВА, Л.Америки и Россия, но ещё и Япония, Британия и даже континентальная Европа. Не знаю уж, почему все так быстро про него забыли, но забывчивость не отменяет факта 17 марта 2008 года. Рассмотрим простейший, но абсолютно реальный пример. Когда 15 марта 2007 года американский индекс DJIA корректировался к уровню 12,000 п., германский DAX – к 6,500 п., а евро стоил $1.325 пунктов. Допустим, в этот самый день какой-то американский банк сменял $1000 на 755 евро и вложил их акции, входящие в индекс DAX, а некий европейский банк сменял 755 евро на $1000 и вложил их в акции из DJIA. После короткого периода бурного роста оба индекса начали падать и спустя ровно год – 15 марта 2008 г., оказались на тех же отметках – 12,000 п. и 6,500 п. соответственно. Понимая, что дальше будет ещё хуже, оба банка ликвидировали все свои биржевые позиции и репатриировали капиталы. Но доллар за это время подешевел к евро до $1.565. Американский банк продал германские акции за те же – 755 евро, но получил за них, благодаря курсовой разнице, уже не $1000, а больше $1180 или 18 % прибыли за год. А европейский банк за свою сумму в $1000, вырученную от продажи американских акций, получил меньше 640 евро или – 15 % убытков за год. Я думаю, никому не надо объяснять, кто в результате такой операции оказался д’Артаньяном, а кто сексуальным меньшинством.

В действительности, этот процесс сегодня происходит на всех фондовых и большинстве жилищных рынков в мире. Дальнейший масштабный обвал национальных активов во всем мире является неизбежностью, и процесс ликвидации спекулятивных и инвестиционных позиций на иностранных рынках и репатриации капиталов будет кратно нарастать. Соответственно, триллионы долларов, евро, фунтов, франков и японской йены будут взаимно конвертироваться и возвращаться в национальные финансовые системы. Описанный выше микроэкономический эффект от ускоренной девальвации доллара в условиях глобального спекулятивного кризиса, приводит к очень интересным макроэкономическим результатам.

Поясню на схематичном примере. Допустим, что 1 января 2003 года на балансе иностранных финансовых институтов находилось 5 триллионов долларов США, при курсе $1.07 за евро. Пусть американские инвесторы за 5 лет вложили в акции европейских компаний еще $2 триллиона, приобретя для этого у европейских банков 1,575 млрд. евро по средневзвешенному курсу $1.27 за евро. Европейские банки, в свою очередь, вложили $1 триллион (787 млрд. евро) в акции американских компаний, а второй оставили у себя на балансе. В результате, на мировом валютном рынке оказалось уже 6 триллионов неприкаянных долларов, что вызвало девальвацию зеленого до $1.49 за евро к концу 2007 года. Далее, если посмотреть на биржевые котировки, то видно, что европейские и американские бумаги в этот период росли и дешевели примерно синхронно. И вот сегодня, напуганные глобальным фондовым кризисом, американские и европейские финансисты решают ликвидировать все свои иностранные активы. Пусть их усредненная продажная цена оказывается на 25 % выше цены покупки. Европейцы получают за американские акции $1,250 млрд., реэкспортируют их и меняют у других иностранных банков на 840 млрд. евро (менее 7 % прибыли) по курсу $1.49. Таким образом, на мировом валютном рынке оказывается целых $7,250 млрд., что немедленно сбрасывает доллар в новый виток девальвации до $1.565 за евро.

И тут начинают продавать свои европейские активы американцы. Они получают за них 1,970 млрд. евро, меняют их на том же валютном рынке на $3,080 млрд. (более 50 % прибыли) по курсу $1.565 и увозят домой. В итоге, на балансе иностранных финансовых институтов остается всего $4,170 млрд. или на $830 млрд. меньше, чем в начале 2003. И что дальше, правильно – доллар как из ведра укрепляется до $0.95 за евро. Теперь, при желании, американцы могут купить на те же деньги на 65 % больше европейских активов, чем купили в период 2003 – 2007 годов.

Это, конечно, очень примитивная схема. Чтобы изложить реальную систему управления долларовым пространством даже в первом приближении, мне потребуется исписать страниц 25. Но, несмотря на свою примитивность, приведенный выше пример дает достаточное понимание того, что в мире завелось слишком много долларов. Конечно, их много. Почему бы им не быть в излишке, если США целенаправленно накачивают планету дешевеющими баксами. А вот когда США начнут собирать урожай, как бы этих долларов не оказалось слишком мало. Это, граждане, и есть та самая политика сильного доллара, о которой много лет честно предупреждал Дж. Буш младший и за что глупые люди над ним нередко смеялись и называли идиотом. Но смеялись они зря. Потому что более чем вероятно, что уже завтра многим весельчакам придется прослушать вторую часть оперы «Сильный доллар» и она им очень не понравится.

И вот тут, возникает вторая версия того, почему ФРС, теряя тапки, кинулся снижать ставку в 2008 году. Видимо, ещё в сентябре 2007 года к Бену (нашему Бернанке) приехали товарищи с Уолл-стрит. Привезли с собой бутылку виски «Джонни Уокер» и недоеденную пиццу. И договорились, что будет вполне справедливо, если они (т. е. эти товарищи) получат максимальный курсовой навар на свои иностранные вложения, а потому торопиться с укреплением доллара не надо, а надо, наоборот, слегка его того – девальвировать, для чего нелишним будет ударными темпами снизить целевую ставку по федеральным фондам. Каков итог экстремальной девальвации доллара? Очень простой. Американцы создали максимально длинный рычаг «сильного доллара» с эффектом передачи 1:3. Таким рычагом можно теперь года за два-три в лёгкую выломать половину финансовых систем в мире, а остальные очень сильно «отжать», выдавив всё самое вкусное в финансовую систему США. То есть американцы, выходит, оказались даже более дальновидными и тонкими стратегами, чем я думал. Это плохо или хорошо?

Вернёмся к ФРС. Чтобы необеспеченная часть эмиссии долларов не давила на товарный рынок и не вела к обесцениванию доллара, что неминуемо будет происходить, если долларов в обращении будет значительно больше, чем товарных активов в мире, гениальные умы владельцев ФРС придумали великолепные по эффективности способы связывания, замораживания значительной части долларовой массы в виртуальном товаре. В первую очередь для этого был использован фондовый рынок. Из материального рынка, существующего, так сказать физически, он был превращён за последние десятилетия в рынок, который в значительной степени – виртуальный. Действительно, акции предприятий стоят денег. Но, how much? Главная и почти единственная инвестиционная ценность акций на нормальном рынке должна определяться прибыльностью предприятия, или возможностью получить доход в виде части прибыли, распределяемой между акционерами. Стоимость акций будет тем выше, чем выше ежегодная прибыль на вложенный капитал. Так, по крайней мере, теоретически (по книгам), обстоит дело на нормальном фондовом рынке.

На виртуальном фондовом рынке ситуация будет другая. Вам навязчиво объясняют, что прибыль имеет третьестепенное значение. Те два, 3, 4 или 5 % прибыли, которую зарабатывает корпорация своей основной деятельностью и распределяемые между акционерами 10 %, 20 % или 50 % этой реальной прибыли особого значения не имеют. Главное – рост стоимости акций и, соответственно, рост капитализации. Важно, чтобы росла стоимость вашего пакета акций. В этом главный доход инвестора. На самом деле, в этом главная фишка для лохов. И не надо расстраиваться, что в числе лохов оказались очень умные и сильные люди (то есть ты да я, да мы с тобой). К сожалению, это правило универсальное и действует без исключений. На фондовом рынке нас обманывают настолько, насколько мы сами хотим обмануться. В уже функционирующем виртуальном пространстве происходит следующее: вот бизнесмен заработал один или несколько миллионов живых долларов. Он начинает думать, куда вложить реальные деньги. Можно, к примеру, построить новый завод. Для этого надо придумать качественную продукцию, которая будет пользоваться спросом, найти землю для строительства, построить непосредственно сам завод, нанять персонал, обучить его, купить сырьё, произвести продукцию, разрекламировать её, продать и т. д. Это большие затраты личного труда, времени, нервов, а в результате будет получено лишь несколько процентов прибыли на вложенные деньги. При этом труд и силы нужно вкладывать постоянно, каждый день, каждый месяц и каждый год. Но здесь появляется альтернатива – «сладкий» фондовый рынок. Ничего не надо делать. Нужно только заплатить деньги и купленные пакеты акций будут ежегодно расти в цене, а, точнее, тебе будут «рисовать» ежегодно 10–15 % к первоначальной цене. Никаких особых затрат сил, энергии и ума. Всё просто и понятно, как бесплатный сыр в известном техническом устройстве.

Ну, как здесь мне не обмануться, и не поверить респектабельным экономическим «гуру», объясняющим, что главное в современной экономике – это не прибыльность предприятия, а рост курсовой стоимости (капитализация) их акций?

Действительно, для кукловодов, превративших фондовый рынок в виртуальный мир – это на самом деле главное. Так как фондовый рынок старого образца, основанный на оценке акций, исходя из действительной прибыльности предприятия, может «утилизировать», «связать» доллар в объёмах в десятки раз меньших, чем мутировавший рынок клон, основанный на росте курсовой стоимости фондовых индексов. Для организаторов виртуального фондового рынка это по-настоящему важно, т. к. счёт идёт на десятки триллионов долларов. Кстати, опционы, фьючерсы и тому подобная фондовая дребедень – из этого же спектакля под названием «виртуальный фондовый рынок». Поэтому, облегчая себе жизнь, было выгодно обманываться даже очень неглупым бизнесменам и верить в фондовый рынок. На самом деле, на таком рынке реально заработанные нелёгким трудом деньги превращались в виртуальные фантики. Для тех же, кто придумал эту фишку с фондовым рынком, кроме задачи «отвлечения» необеспеченных товарами долларов, такой рынок одновременно решал и другие фантастически выгодные задачи, давал возможности огромных заработков. Потому что, если ты контролируешь ключевые моменты формирования этого рынка, то изначально имеешь значительные средства (если вы печатаете доллары, с деньгами у вас проблем нет – всегда можно дать самому себе любого размера кредиты на практически неограниченный срок). Ты силами подконтрольных газет организуешь такие новости, на которые будет реагировать рынок, и сам определяешь время и порядок подачи этих новостей. С такими козырными тузами в рукаве сам бог велел зарабатывать фантастические доходы. При этом для тебя эти средства (в отличие от лохов тоже пытающихся играть на бирже) будут совсем не виртуальными. И реальная прибыльность у тебя будет не 10–15 процентов на бумаге, а весомые 40, 50, 60, 100 %.

И так из года в год. Главное – это то, что ты точно знаешь, когда ты обрушишь этот рынок, перед этим выведя свои капиталы. А пока запущенная схема работает, ты будешь из года в год скупать контрольные пакеты по-настоящему прибыльных предприятий с тем, чтобы, когда всё рухнет, то очень большая часть материальных активов осталась бы у тебя на руках.

Для остальных игроков фондовый рынок сравним с игрой в русскую рулетку, только в более жёстком варианте: когда из 6 ячеек в барабане револьвера занято патронами пять. Это тоже игра, и в ней даже будут выигравшие лохи, но их будет совсем немного, т. к. результаты заранее предрешены исходными условиями игры. Реально фондовый рынок обеспечен деньгами только на 1–2%. То есть, только 1–2% денег инвесторы смогут вывести без потерь, т. к. этот рынок виртуальный и с момента его создания не предусматривалось, что инвесторы смогут массово с него уйти и вывести хотя бы то, что они реально платили при входе. Это как банк, из которого все вкладчики одновременно решили забрать деньги. Такой банк сразу становится на грань банкротства. Но, у нормального банка должны быть активы, превышающие его обязательства и, когда банку не хватает наличности вернуть деньги клиентам, то на недостающую сумму банк обязан отдать средства от реализации активов, чтобы выполнить обязательства перед клиентами. В любом случае банк вернёт вкладчикам хотя бы 80–90 %% денег. А на фондовом рынке ничего этого нет. Здесь никто, никому, ничего не должен, отдавать не собирается и никогда ничего не отдаст. Дно фондового рынка – это действительно реальная стоимость акций, определяемая реальной прибыльностью предприятия. Эта стоимость в десятки раз меньше стоимости акций на виртуальном рынке. Поэтому, когда говорят, что США направят 700 млрд. долларов на спасение фондового рынка, а эксперты говорят, что этого должно хватить – у меня это вызывает улыбку. Чтобы спасти виртуальный фондовый рынок нужно напечатать 100 трлн. долларов, на всю стоимость этого рынка. Но если их напечатать, то доллар рухнет раз в десять. Поэтому, спасать фондовый рынок в таком виде, в каком он существовал последние десятилетия, никто не собирается. Это просто физически невозможно. Он уже сыграл свою роль, выполнил задачи, которые ставились перед ним и больше не нужен его создателям.

Впрочем, нет – нужен! Позволю себе анекдот, объясняющий кажущееся противоречие. «Август 2010 года. Посреди Атлантического океана тонет лайнер. Капитан в панике и тут ему сообщают, что среди пассажиров есть раввин, который может совершать чудеса. Его срочно приводят к капитану и тот просит: – Рабби, что можно сделать? – Интернет есть? – Есть! – Продавайте корабль!» Вот тебе в двух фразах квинтэссенция всего того, о чём я в околонаучных терминах распинался выше так многословно. Тут и всевластие интернета; и виртуальность торговли активами, которых покупатель в глаза не видит; и главное – даже в самой кризисной ситуации кое-кто всё равно делает деньги! За какую сумму удастся капитану продать этот тонущий корабль? Сколько завтра дадут за активы, торгуемые сегодня на фондовом рынке? И в какой валюте будет послезавтра исчисляться их стоимость? Хорошие вопросы! Ну, а пока – всё как всегда. В любой день торговля на рынке (уровень цен и вектор их движения) определяется небольшим числом покупающих и продающих участников биржи, по сравнению с огромным общим количеством держателей акций.

На фондовых биржах NYSE и NASDAQ в течение одного торгового дня может быть продано и куплено 3 млрд. шт. (средний объём), что составляет 0,5–1% всех акций, зарегистрированных на бирже. Остальные 99,5 % бумаг, остаются у своих владельцев, имеющих на то свои причины – реальные или кажущиеся. Позволю себе повторить мысль, с которой начинал эту главу. Сегодняшние рынки – это совсем не то, что ты о них думаешь. В новом тысячелетии, усложнение понятий «инвесторы» и «эмитенты» привело к тому, что различие между двумя широкими категориями акции и задолженность стало менее значимым. Вот что мы читаем в популярной книге для простых американцев и домохозяек «Как покупать акции», изданной тиражом более 9 миллионов экземпляров. Авторы Льюис Энджел и Брендан Бойд раскрывают нам глаза. «Было время, когда только очень зажиточные люди могли позволить себе иметь акции и облигации, но те времена давно прошли. К тому же, сейчас не так много по-настоящему богатых людей, как было раньше. Смерть (революции) и налоги сделали своё дело. Чтобы бизнес мог развиваться, ему необходим постоянный приток денег. Значит, кто-то должен прийти на смену умершим богатым людям. Это может сделать только человек, имеющий скромные средства. Но не один, а тысяча таких мелких инвесторов, каждый из которых способен вложить в бизнес 1000 долларов с тем, чтобы совокупный капитал составил 1 миллион долларов (в прошлые годы эту сумму мог вложить в бизнес один богатый инвестор).

А завтра потребуются уже многие тысячи инвесторов, потому что бизнес нуждается в притоке всё более значительного инвестиционного капитала. И именно Wall Street с её многочисленными филиалами по всей стране, несут основную долю ответственности за пополнение рядов инвесторов, предоставляющих свой капитал для дальнейшего роста и развития бизнеса. На Wall Street очень серьёзно относятся к своим обязанностям. Ежегодно миллионы долларов вкладываются в выпуск бесчисленных буклетов, брошюр и обзоров, содержащих самую разнообразную информацию о ценных бумагах. Используются все средства массовой информации: газеты, журналы, телевидение, радио и даже доски для объявлений. Для распространения знаний об акциях и облигациях также привлекаются разнообразные предприятия торговли, универсальные магазины, профсоюзы и женские клубы». Конец цитаты.

Сами понимаете теперь, раз уж женские клубы взялись за это дело, то тогда ой! Прежний статус инвестора как совладельца бизнеса – сегодня находится на уровне «ниже плинтуса». Владельцы акций и облигаций – это питательный планктон для китов олигархов. Эти, ну очень богатые люди сожрали, на сегодняшний день, просто богатых граждан. И, вынужденно, принялись за нас, мелкую рыбёшку. Деньги инвесторов, вкладываемые в акции – это способ (для настоящих владельцев) переоформить свою долгосрочную кредитную задолженность. Фондовый рынок, в новых реалиях, – бескрайний океан, где планктон гонит течениями по морям и волнам, а плавают по своему усмотрению там только хищники. Ну, а биржа, эффективный насос, выкачивающий виртуальные деньги со счетов граждан, чтобы им жизнь мёдом не казалась! Кукловоды, как истинные хозяева жизни, вполне удовлетворены таким положением дел!

P.S. Позволю себе повторить то, что уже постулировал выше: «Можно смело утверждать, что деньги стали материальным проявлением того виртуального мира, в котором сегодня живёт каждый человек, задолго до того, как философы придумали эти слова. Вот откуда ноги растут у того поразительного явления, насколько по-разному трактуется их роль в экономике. Деньги – это, по сути, мираж, который увидеть можно, а дойти до него нельзя. Деньги – взять в руки можно, а оценить всю совокупность форм и проявлений, которыми их наделил человек – удастся лишь приблизительно».

Вот, например, что можно прочитать на страницах “Википедии”: «В 1930 году по инициативе тогдашнего вице-президента, известного масона Генри Уоллеса, был введён новый рисунок однодолларовой купюры – символа денег и финансовой мощи США. На обороте доллара появилось изображение масонской 13-ступенчатой пирамиды, указывающей на франкмасонов, как каменщиков-строителей нового Храма Соломона. Усечённая пирамида, где каждый кирпич обозначает отдельный народ или государство с его монетой, символизирует неполноту человечества без всевластной «вершины». Символ же властительной «вершины» – треугольное око «Великого Архитектора Вселенной» – увенчан латинской надписью из 13 букв Annuit coeptis (Да благословит “Бог” наши начинания). Лозунг недвусмысленно подчёркивает, что «избранному» классу предопределено править миром. Об этом свидетельствует и надпись внизу: «Te Great Seal» или «Великая печать». Символизирующая в соответствии с рядом традиций принадлежность богатств и товаров и подчинение услуг и энергии труда других народов – владельцам «Печати». На этой купюре всюду проступает число 13 (символ масонства). У египетской пирамиды ровно 13 ступеней. Орел справа держит щит с 13 полосами. В его правой лапе – ветка акации с 13 листьями и 13 бутонами. Акация является священным деревом масонства, отверзающим могилу его легендарного основателя Хирама (Адонирама). В левой лапе орел держит ровно 13 стрел (своего рода юрисдикция за каждой из ступеней пирамиды). Согласно масонской доктрине о происхождении мира, заимствованной из древних материалистических учений, в начале бытия существовало лишь «Одно», которое затем распалось и до сих пор распадается на «Множество» различных существ, предметов и явлений, форм и имён, видов и категорий. По мнению конспирологов идеальная цель масонов – уничтожить «Множество», ликвидировать богатство разнообразия, присущее людям, их культурам и традициям; все это – ради восстановления обновлённого «Одного». Поэтому орёл и держит в клюве ленту с латинской надписью-девизом из тринадцати букв: «E Pluribus Unum» («Из Множества – Одно»). Но если эту фразу перевести как «В многообразии единство», то она воспринимается более понятно, как призыв к объединению для построения нового американского общества. В узком смысле тринадцать – это количество степеней развития энергии и преображения человека. В смысле же более широком тринадцать выступает как символ неполноты мира и его потребности быть ведомым обособленной «вершиной», ибо лишь под этой сверхвластью он якобы обретёт целостность и избежит опасности, которую также символизирует данное число 13.

Над головой орла шестиконечная еврейская звезда Давида, составленная из 13 пятиконечных звезд Соломона и символизировавшая первоначально «примирение противоположностей», примирение «неба» и «земли». Здесь, на однодолларовой купюре, она олицетворяет идеал стирания богатства человеческих различий и соответствующих ценностей. Вся эта композиция старинных масонских символов была разработана по заданию Ротшильда, первый набросок сделал ещё Адам Вейсгаупт, а дизайнером стал масон Рерих. Но сама символика восходит ещё ко времени Древнего Египта. По мнению сторонников заговора масонов: «Главной целью масонства является установление Нового Мирового Порядка с единой мировой валютой, со стиранием разницы между народами».

Сторонники теории масонского заговора утверждают, что влияние масонов проводится через филантропические, миротворческие, правозащитные и иные организации. Наиболее популярным примером является Фонд «Культурная инициатива» Джорджа Сороса, которого сторонники заговора относят к франкмасонам. На Сороса и его Фонд возлагается ответственность за подрыв российской экономики: «ваучерная приватизация», обвальное падение рубля 11 октября 1994 года или «чёрный вторник». Которые вызвали коллапс российской финансовой системы и разорение многих предприятий. Зачислим сюда же финансовую аферу с пирамидой ГКО, приведшую к новому экономическому кризису в России в 1998 году, обману иностранных инвесторов и большому внешнему долгу и т. д.

Внизу изображённой на долларе пирамиды приведен ключевой лозунг «Novus ordo seclorum» (новый мировой порядок). Этот лозунг однозначно показывает, на что стали претендовать новые хозяева США. Им Америки мало. Им весь мир подавай. Под их управлением и под гегемонией доллара. Очень полезно показывать эту надпись на долларе людям, которые всё время утверждают, что претензии США на мировое господство – это всё плоды больного воображения «проклятых антисемитов» и антиглобалистов».

«Никогда не следует доверять тому, что общепринято, так как это почти всегда неверно!»

Джон Пайпер